Глава 11. [Сб.: 08.07 \\ 07:08] #__# — Твою мать, Рут!.. Я тебя убью! – прорычала Шоу. Самин проснулась из-за неудобной позы и боли в запястьях. Оказалось, её руки прицеплены стяжками к металлическим проушинам в стене над матрацем. В тот же момент послышался звук открывающихся дверей и торопливые шаги. Через несколько секунд в спальной зоне появилась Саманта. — Я здесь, я здесь. Просто прибиралась во дворе: вчера малость побуянила… А ты уже проснулась, сладкая? Доброе утро! – Гроувз широко улыбнулась, но тут же сморщилась из-за боли в разбитой скуле. Вчера, после того, как Шоу ей врезала, Рут сделалась тихой, покладистой, остаток дня вела себя ангельски кротко, словно боялась чем-либо разозлить Самин. В общем, вечер прошёл просто идеально. — Полагаешь, оно доброе? – грозно спросила Шоу и подёргала запястьями. — Ой! Я сейчас! Рут скрылась за шторой на кухне и вернулась буквально через минуту с подносом, на котором стояла кружка (судя по аромату, кофе) и что-то накрытое крышкой-клош. — А я вот завтрак тебе приготовила… – Гроувз присела рядом с Самин и поставила на матрац поднос. – Тёплый ещё. Развернув голубую салфетку, Саманта заткнула её за горловину пижамы Шоу. — Рут, ты меня прицепила к стене, – зло прошипела Сэм. — Ах, да. Извини за неудобство. Просто я… не хотела, чтобы ты сбежала, как вчера. — Рут, отстегни меня! — Нет, подожди. Ты сердишься. Сначала я тебя накормлю. Самин хотела возразить, но сбилась, поскольку Гроувз подняла клош. Под ним оказалась большая тарелка со свежеиспечённым хлебом, яичницей, ломтиками зажаренного мяса и большими листами салата с огорода Рут. Шоу едва не захлебнулась слюной. — Что, и даже без «волшебных грибочков»? – попыталась вернуть строгость голосу Сэм. Однако Гроувз быстро подцепила на вилку большой кусок яичницы с мясом и сунула в рот Шоу, заставляя замолчать. — У меня их не осталось – ты всё выбросила, – чуть усмехнулась Рут и неловко пожала плечами. — Шо-жо-ле-ешь? – с набитым ртом спросила Самин. Гроувз смущённо улыбнулась. — Конечно, нет. Ты прости меня, я… Ты была права… я пряталась за своими галлюцинациями, как за… А когда тебя укусили, я вообще… Я не смогла спасти Патрика… какой-то аппендицит и всё… А тут укус крысы… я знаю… помню… Ты должна была умереть, а ты даже не… И я решила, что, значит, всё… потому что нереально… потому что моё воображение… когда так… А как же иначе? — Знаешь, для хакера-гения ты выражаешь свои мысли очень сумбурно, – наконец прожевав, заметила Шоу. – Ещё. — Я испугалась. Решила, что ты галлюцинация, раз не умерла и не заболела. — Еды, говорю, ещё. — А! Спохватившись, Рут поспешила наколоть очередной сочный кусок мяса вместе с салатным листом и дала Самин. — А вчера… вчера был самый страшный день в моей жизни… – тихо продолжила Гроувз. – Это было ужаснее чем, когда я потеряла тебя на бирже… чем, когда очнулась в этом мире и поняла, что ты умерла в прошлом столетии… что тебя никогда больше не будет рядом… — Ты же думала, что я галлюцинация, – буркнула Шоу и даже перестала жевать. Чувство вины явно забыло, что она социопат! — Я не знала, что думать… – на глаза Саманты навернулись слёзы, и она запрокинула голову, чтобы сдержать их. – Я только помню ощущение, что жизнь разбилась вдребезги… — И поэтому ты расколотила вдребезги всё вокруг? – попыталась пошутить Шоу. Рут усмехнулась и перевела на неё взгляд полный боли и любви. — Я не хочу жить без тебя, – прошептала Гроувз. Самин замерла, чувствуя, как становится тяжело дышать. — Я бы обняла тебя, да руки связаны, – неуклюже выдавила Шоу, не зная, как ещё сгладить ситуацию. Рут тихо засмеялась: — Хорошая попытка, сладкая. Я почти поверила. Очередная вилка с едой отправилась в рот Сэм. Шоу вдруг поняла, что, и правда, больше не сердится и очень хочет обнять любимую. Обнять и никогда не отпускать! — Надеюсь, ты больше не считаешь меня галлюцинацией? – осторожно спросила она. — Знаешь, для доктора с отличными «техническими показателями» ты задаёшь странные вопросы. Разве можно связать галлюцинацию? Шоу почти улыбнулась. — Если б я знала, что для твоего исцеления тебе надо как следует врезать, я бы сделала это значительно раньше. — Как грубо, милая. — Как есть. — Всё равно тебя люблю. Подмигнув, Саманта взяла чашку кофе с подноса и, отсалютовав ей Сэм, сделала глоток. Глаза Самин полезли на лоб. — Это мой кофе! — Вообще-то я сварила его для себя, – иронично протянула Гроувз. — Он на моём подносе! Это мой! — Ладно-ладно, как скажешь, – Рут поставила чашку на место. – До чего ещё мне нельзя дотрагиваться, конфетка? — Ни до чего нельзя! Коварная улыбка медленно растеклась по губам Саманты, и это очень не понравилось Шоу. Такое бывало, когда в голову Рут приходил какой-нибудь безумный план. Или, когда она собиралась кому-нибудь угрожать. Или и то, и другое. — Ух! Какая грозная! Запястья ещё не затекли? – с вызовом спросила Гроувз. — А у тебя скула уже не болит? Самин пыталась выглядеть не менее дерзко, чем Рут, но прекрасно понимала, что проиграла партию, ещё до её начала. И точно, шаловливые ручки Саманты потянулись к её пижаме, расстёгивая пуговицы рубашки. Последнюю Гроувз, правда, оставила, чтобы держалась салфетка. — Рут, я тебя грохну! Освободи меня немедленно! — Милая, скажу откровенно, с логикой тебе нужно что-то делать. Зачем мне тебя освобождать, если ты собираешься меня грохнуть? Отломив большой кусок булки, Саманта макнула его в кофе и отправила в рот Шоу. — Кстати, а ты знаешь о схожести механизмов возникновения удовольствия от приёма пищи и от оргазма? – бровь Рут игриво изогнулась. Не дожидаясь ответа (впрочем, и не нуждаясь в нём), Гроувз стянула пижамные штаны с Самин. — Благодаря активации особой группы взаимосвязанных участков мозга… ммм… сейчас вспомню, как называется… нейронная цепь удовольствия центральной части переднего мозга… возникает чувство удовольствия и в том, и в другом случае. Происходит выброс дофамина. Хотя кому я рассказываю? Ты знаешь это лучше меня. Вместо ответа Сэм несколько раз хлопнула глазами. — В общем, сейчас ты получишь двойное удовольствие, – резюмировала Гроувз, устраиваясь между ног Шоу. — Ты ненормальная… – выдохнула Самин. — О, милая, ты говоришь очевидные вещи. Скажи что-нибудь не столь тривиальное перед тем, как я отправлю тебя в мир удовольствий. В глазах Шоу заискрились нежность и тепло. — Я люблю тебя, моя безумная R-O-O-T.КОНЕЦ
|