Последние сообщения

***
(полтора года спустя)

 
Что ж, в какой-то мере юношеская мечта Лексы отправиться в путешествие на собственном воздушном судне за пределы западных земель сбылась. И не просто за пределы: командор Браннер побывала в таких отдалённых уголках мира, что многим землепроходцам и не снилось. Вот только причина такого путешествия была отнюдь не праздная. Лексе не хотелось возвращаться на Крайний Север, и она придумала для себя оправдание: помочь очистить Восток от пиратов, которых породила война, начатая конунгом Скогром. Конечно, ярл Вегард (представлявший посольство Крайнего Севера при дворе Востока) не мог подвергать сомнению авторитет и дружеское расположение нового конунга, поэтому не просто согласился с командором, а сам отдал ей такой приказ. Тем более, что Ниа Блад – «назначенная» убийцей Скогра – каким-то образом проникла на Кагадар и убедила большую часть «бладарков» самовольно оставить службу у шаха и уйти с ней. Разумеется, после такого Омид Тонмак объявил их всех вне закона, приравняв к пиратам. И если откровенно, Лекса была рада пуститься в погоню за столь серьёзным противником – ей необходимо было занять себя чем-то важным, а главное – опасным! Ярл Вегард передал в её распоряжение ещё три корабля, помимо «Стража Севера». Разумеется, команды укомплектовали только северянами и некоторыми бывшими повстанцами, присягнувшими конунгу Арнстейну Дайозаргу. Среди последних был и доктор Андерс, решивший не возвращаться на Запад (хотя Лекса предлагала ему это).
За полтора года командору Браннер довелось вступить в бой не с одним пиратским судном и не только на Востоке. Ниа Блад была очень хитра и коварна, имела много связей и уходила изо всех ловушек. Дважды Лекса обнаруживала её шпионов даже на своих кораблях! Браун пришлось податься за мо-алем на Юг, затем на Крайний Юг, и дальше за обозримые земли. Там бесследно исчез один из её кораблей. После этого след Ниа потерялся почти на три месяца, но Лекса продолжала искать, как одержимая, попутно разбираясь с прочими пиратами и «зарабатывая» молодому конунгу уважение и внимание везде, где появлялся «Страж Севера». Вновь след мо-алем командор взяла уже на Крайнем Востоке и прошла за ней аж до Запада. Конечно, оказавшись так близко к родному дому, Браун не удержалась и навестила родителей. Вот только радости встреча не принесла: и отец, и мать под влиянием прессы и общественности были настроены далеко не лучшим образом. Конечно, ведь их примерная замечательная девочка превратилась в холодного безжалостного командора с совсем нелестной репутацией на Западе. В общем, Лекса покидала отчий дом с чувством облегчения. Не было даже обиды, просто ощущение, что всё и все стали чужими, далёкими. Лишившись последнего «маяка» в этом мире, Браун стала абсолютно пустой. Может, это заставило командора забыть о разумном риске и в последнем броске на Север за мо-алем Блад закончить наконец эту безумную охоту. Вот только Ниа захватила на тот свет не только свой корабль, но и два судна Лексы. Да и на самом «Страже Севера» от прежней команды осталась только четверть.
Крайний Север встречал командора Браннер, возвращавшуюся в Айсгольм, как героя. В каждом поселении на пути люди чествовали её и 19 выживших воинов, задаривая подарками. А если Лекса не желала швартоваться, то маленькие судёнышки спешили сами к «Стражу Севера» со своими гостинцами и любовью. В конце концов, Браун сдалась, позволяя своим верным солдатам насладиться триумфом. Хотя, с точки зрения Лексы, этот триумф был заслугой прессы, а вовсе не подвигов «Стража Севера». И понятно, что, когда командор Браннер наконец добралась до Айсгольма, народ находился на пике восторга и героев ждали государственные награды и торжественная церемония в цитадели конунга.

 
В отличие от Востока, на Крайнем Севере выходным днём было воскресенье. Конечно, это касалось и Айсгольмовского Научного Центра, которым руководила фру Норгаард. Хотя учёные не всегда помнили о выходных, и их патронесса тоже. Будучи женой Пакса, Кастия позволяла себе (точнее, шах милостиво позволял ей, несмотря на недовольство Великого визиря) залезать в казну, чтобы обеспечивать лабораторию и обсерваторию современными приборами и необходимыми материалами. Арчер «болела» разными науками и образованием в целом. Вот только школы для бедняков ни шах, ни визири не одобряли, поэтому Кастия строила их на драгоценности, которые дарил Пакс. Так никто не смел говорить, что она берёт деньги из казны, а муж каждый раз грозился ничего ей больше не дарить, но через некоторое время нарушал клятву. Увы, на Крайнем Севере у Арчер не было таких средств для поднятия науки и образования. И хотя ярл Айсард являлся её другом, он не мог свободно перебрасывать деньги из одной отросли в другую – на него и без того давила регент, требуя всё большие и большие суммы на медицину. Наверное, Кастия спустила бы на Научный Центр все свои «западные» сбережения, но, поскольку они находились в банке «бладарков», то без дозволения эвре Дарк крупные суммы фру Норгаард никто не смел выдавать. В общем, Арчер была в финансовых тисках между двух Дарков. К счастью, в её Центре работал один из мужей фру Бордоне, и Алия периодически выступала благотворителем, а иногда и ярлов «заставляла». Правда, Кастии приходилось расплачиваться с последними какими-нибудь глупыми бытовыми изобретениями, чтобы ярлы могли хвалиться ими друг перед другом. Впрочем, всё это было не так уж плохо: Арчер занималась любимым делом, общалась с интересными людьми, приглашала учёных с других земель. Разумеется, детективно-сыскное агентство пришлось закрыть – ни у Кастии, ни у эвре Дарк не было на него времени. К тому же Арчер хотела уделять больше внимания Элианне – дочери. Конечно, как у всех аристократов, у Элианны имелась кормилица, дневная гувернантка и даже Анья (пока в качестве телохранителя, но позже должна была стать учителем боевых искусств – любой девочке в современном мире могут пригодиться такие знания!). Дети Дарков уже выросли, и Анья Ли с удовольствием приняла предложение о работе от фру Норгаард. В общем, спокойствие в своём доме Кастия, кажется, тоже наладила. Наладилась, похоже, вся жизнь! Когда-то она даже мечтать о таком не могла… Неужели, теперь всё будет тихо и мирно?
В это воскресенье Арчер не пошла в Научный Центр – почему-то не было сил. Она вообще чувствовала себя разбитой все последние дни. С тех пор, как узнала, что командор Браннер возвращается в Айсгольм. Но ведь глупо было волноваться по этому поводу…
— Почему это ты не пойдёшь на церемонию награждения? – скептически поинтересовалась Эхо. – Отингирам нехорошо такое пропускать.
Дарк зашла к подруге утром специально, поскольку сама церемония была запланирована на полдень.
— Никто не заметит моего отсутствия, – возразила Кастия и перевела взгляд на дочь.
Они с Эхо сидели в гостиной на диване, а гувернантка с Элианной строили пирамидку из кубиков на полу, лёжа на огромном толстом ковре.
— «Никто» – это кто? – вызывающе повела бровью эвре. – Полагаешь, Лекса тоже не заметит?
— Эхо, её не было почти два года…
— Год и девять месяцев, – тотчас поправила Дарк.
— Это что-то меняет? – устало спросила Арчер. – Серьёзно думаешь, что у неё не было возможности вернуться раньше?
— Ну знаешь, я тебя, конечно, люблю, но правду всё равно скажу! Ты не смеешь её осуждать: ты сбежала от неё на пять лет. А она – всего лишь на два года. Вот такая вот арифметика.
— У меня была причина.
— С чего ты взяла, что у неё не было? А чтобы это выяснить, надо, как минимум, встретиться с ней.
— Может, она, как и прежде, не хочет встречаться. Может, у неё семья. Или любимый человек.
— Ага, видимо, кто-то из тех 19-ти заросших, потрёпанных воителей, что прилетели с ней… Чёрт! Кастия! Я же не прошу тебя даже разговаривать с ней. Мы просто постоим в зале, посмотрим церемонию. Встретишься с ней взглядом, и, если она не отвернётся, тогда и будешь решать, что делать дальше.
— Я ненавижу тебя, – пробурчала Арчер.
Эхо в ответ ухмыльнулась и иронично покачала головой:
— Ты очень много общаешься с моим мужем. Вы эти реплики с ним вместе придумываете?
— Н-да? А он тебя за что ненавидит?
— За что и ты: потому что вынужден соглашаться. Но что я могу поделать, если всё время оказываюсь права?
— Очевидно, с твоим умом способно соперничать только твоё самомнение, – Кастия едва не закатила глаза.
— Ну точно, вместе сочиняете реплики.
— Вместе с Роаном мы только бюджет моего Научного Центра обсуждаем. И он, как и ты, не даёт мне денег.
— Началось… – проворчала Эхо. – Да тебе, сколько не дай, мало. Ты же вроде образованный человек. Даже чересчур – для женщины. А считать не умеешь? Хотя да, мы же только что выяснили, что с арифметикой у тебя беда.
Элианна вдруг радостно взвизгнула и, схватив из кучи единственный чёрный кубик, побежала к дивану. Запнувшись, она едва не упала, но Кастия и Эхо одновременно поймали девчушку и усадили между собой. Смущённо улыбнувшись, Элианна протянула кубик Дарк, а потом быстро бросилась на ручки к матери.
— Вот, даже ребёнок понимает, что у тебя чёрная душа искусителя, – многозначительно заметила Арчер.
— Ребёнок просто сопоставляет цвета. Умненькая девочка – не чета своей матушке.
Эхо с вызовом глянула на подругу.

[***]

***

Утром, пока Самира была ещё полусонная, Джек и Лекса направились к ней в комнату. Накануне Браун рассказала о том, что случилось с девушкой. Доктор Андерс, как и предполагала Лекса, проявил научный интерес. Оказалось, что на Западе последние два десятилетия врачи широко использовали гипноз для анестезии и лечения фобий. Правда, на пятки ему наступал какой-то психоанализ – Браун не очень слушала. Её больше интересовало, сможет ли Самира ответить на некоторые её вопросы, поскольку явно путалась во времени до и после своего пребывания в заточении.
— Понимаете, наш мозг – это бесконечное хранилище, в котором всё оседает, – пояснял доктор Андерс, быстро шагая за девушкой. – Бывали случаи, когда из этого хранилища доставали невероятные воспоминания. Например, древний язык, на котором никогда не говорил пациент, но как-то раз слышал его в детстве. А бывает, ничего не получается. Есть люди недоверчивые, осторожные – их вообще невозможно загипнотизировать. А иные так сильно поддаются внушению и гипнозу, что походят на лунатиков.
— Да-да, доктор Андерс, я уже поняла, что вы ничего не можете мне обещать, – скептически хмыкнула Лекса. – И главное – мы идём лечить фобию.
— А что вы вообще хотите узнать у этой девушки?
— Почему она так ненавидит Хессу…
— В смысле, мисс Арчер? – на всякий случай уточнил Джек.
— В смысле, её самую.
— Ну это же очевидно, по-моему. Соперничество в гареме. Слишком много женщин борются за внимание одного мужчины…
На последнем слове доктор поспешил прикусить язык, поскольку командор глянула на него так грозно, что сама эвре Дарк позавидовала бы. А получить ещё раз кулаком в челюсть Джеку не хотелось.
— Не все женщины жаждут внимания мужчин, доктор Андерс, – сурово произнесла Лекса. – И вообще чьего-либо внимания.
Неловко улыбнувшись, Джек поспешил согласно закивать.

 
Браун слушала Самиру и чувствовала, как разрывается в клочья её сердце. Хесса хитростью и шантажом вынудила шаха жениться на ней. После этого он уже ни одну наложницу в жены не взял – опять же из-за капризов Хессы. С ней Пакс нарушал все правила приличия: развлекался в месяц почитания Красной Луны и в дни, запрещённые восточными законами; пробовал положения тел из недозволительных трактатов «дикарей» Крайнего Юга; приглашал наложниц, которые ублажали Хессу прямо в его присутствии; а когда Пакс сам приходил в спальню к жене, то позволял наблюдать за ними главе «мелофоров» (постоянной любовнице Хессы) или он наблюдал, как жена развлекалась с Наргизой. Последнее имя Лекса прекрасно запомнила, да и саму главу «мелофоров», которой шах отрубил голову прямо на глазах разоблачённой жены-шпионки, а также комментарии Эхо о близости Кастии с этой стражницей. А ещё Самира рассказала, что Пакс и Хесса любили повеселиться, запирая пленниц или провинившихся служанок с самцом-гориллой: тот гонялся за своими жертвами, устрашающе бил себя в грудь и спаривался. И конечно, насмотревшись, потом шах изображал для Хессы в спальне этого могучего зверя крайних южных земель. Хесса всегда поощряла бесстыжий блуд, потому шах с ней и проводил ночей больше, чем с другими жёнами и наложницами.
Не в силах больше слушать подробности, Браун спешно вышла в коридор. Оттянув горловину туники и глубоко дыша, Лекса тщетно пыталась унять бешенное сердцебиение.
Следом за девушкой тотчас выскочил доктор Андерс:
— Мисс Браун… Мисс Браун! Вы куда?
— Куда? – стиснув зубы, процедила Лекса. – Подальше отсюда.
— Вы же понимаете, что это не может быть правдой? Мисс Арчер совершенно не такая!
— Разве под гипнозом люди врут?
— Ну-у-у… Самира просто… может верить в то, о чём говорит. Но на самом деле…
— Вам-то откуда знать, как было на самом деле?! – резко перебила Браун. – Вы мисс Арчер больше пяти лет не видели! А до этого пересекались с ней только по работе! И вообще, доктор Андерс, идите к пациентке… Вы, кажется, от каких-то фобий её лечить собирались. Вот и занимайтесь своим делом.
— А чем займётесь вы? – подозрительно спросил мужчина.
— Я?.. А я… Я, как вы и хотели с мисс Арчер, пойду налаживать личную жизнь!
Яростно сверкнув изумрудным взглядом, Лекса быстро направилась вдоль коридора.
— Мисс Браун!.. Мисс Браун! – попытался остановить девушку доктор, но та даже не оглянулась. – Не садитесь на корабль в бурю, рискуете погибнуть…
Удручённо покачав головой, Джек вернулся в комнату Самиры.

 
Первое, что сделала Лекса, дабы попытаться забыть всё услышанное, хорошо напилась! Второе – в питейном заведении врезала какому-то типу, пытавшемуся к ней приставать! А третье – заказала в борделе сразу трёх красоток и заявилась с ними на «Страж Севера», чтобы продолжить пить и развлекаться! Почему нет? Кастия же развлекалась сразу с несколькими! А она-то всегда знала толк в развлечениях!
На корабле находились только вахтенные и Нико Сколл. Помощник командора тотчас поспешил доложить Браун об экипаже – кто, чем занят (основная часть – восстановительными работами в столице).
— За-ме-чааа-тель-нооо… – растягивая слоги, похвалила Лекса. – Я к себе… меня не беспокоить… у меня… совет…
«Бабочки», сопровождавшие, а заодно поддерживающие Браун, захихикали.
— Понял, командор! – кивнул Нико.
Однако в тот же момент к ним подбежал офицер связи, держа в руке узкие бумажные полоски, и быстро доложил:
— Командор, телеграмма из Айсгольма от ярла Айсарда!
Взяв одну из бумажных полосок, Лекса поднесла поближе к глазам, но увидела лишь точки и тире.
— Бере… беле… берда… какая-то, – пробормотала Браун, возвращая телеграмму. – Чего надо… этому ярлу?
— Спрашивает, когда ждать возвращение «Стража Севера».
— Никогда! Мы теперь… будем сторожить… Восток, – Лекса хмельным игривым взором обвела своих «бабочек». – Мне здесь… больше нравится…
— Вы шутите, командор? Или мне, правда, так написать ярлу?
— Да-а-а… – кивнула Браун и потянула красоток за собой.
Офицер связи растерянно посмотрел на Нико, ожидая «перевода». Тот задумчиво потёр подбородок, а потом, пожав плечами, сказал:
— Для начала ответим, что «Страж Севера» продолжает охоту на недобитых сторонников Трис-Тана Халида. И помогает восстанавливать Аркадад, сильно пострадавший от воздушного флота, в том числе судов командора. Думаю, на ближайшие недели от нас отстанут. А командор пока… кх… отдохнёт и решит, что делать дальше.
Офицер связи согласно закивал.
— Кстати, – вдруг встрепенулся Нико, – Онтари днём принесёт обеды, скажи ребятам, пусть молчат, что командор у себя!

 
Вино и «бабочки», прекрасно знающие своё дело – что ещё нужно, чтобы выкинуть из головы Кастию? И эта блудливая сука ещё смела когда-то читать Лексе нотации о её зашоренном западном сознании! Что быть замужем за нелюбимым человеком, которого подберут родители, хуже, чем быть одной из множества жён и наложниц шаха! Впрочем, теперь всё встало на свои места! Теперь понятно, какое восточное (и бесстыдно-порочное!) сознание было у Кастии!
«Тебе повезло, что ты сейчас на Крайнем Севере, – процедила про себя Браун. – Я бы тебя убила!.. Множество раз!.. Снова и снова!»
Одна из «бабочек» вдруг вскрикнула – Лекса слишком сильно впилась ей зубами в ключицу – правда, тотчас рассмеялась, как только оказалась отпущена. И тут же другая «бабочка» поднесла бокал с вином к губам Браун, которая и не подумала отказаться. Однако большая часть вина потекла по её шее и груди, и красотки принялись слизывать его с тела Лексы.
Когда «пьяная оргия» уже шла к завершению, внезапно скрипнула дверь каюты и внутрь проскользнула Онтари. Увидев на кровати обнажённую четвёрку, предающуюся любовным утехам, девушка застыла, точно парализованная. Её лицо сделалось неестественно бледным, а на глаза навернулись слёзы.
— Что-о?.. Что-то… не так? – заметив помощницу, развязно спросила Лекса. – Или ты считала… меня порядочной?.. Хмм… А вот так вот в жизни… сплошные разочарования… Хочешь – присоединяйся… не хочешь – проваливай…
Глотая слёзы обиды, Онтари бросилась прочь из каюты.
— Ничего… быстрее смирится с реальностью… – сказала Лекса скорее для себя, чем для «бабочек», а потом откинулась на спину, прикрывая глаза.
Через пару минут в дверь забарабанили.
— Командор! Командор! – послышался крик Нико. – Беда!.. С Онтари беда! Командор!

***

О том, что у Кастии родилась девочка доктор Андерс смог телеграфировать только день спустя, к тому времени Лекса с повстанцами уже взяла Аркадад. Так же Джек сообщил, что обвинённая в убийстве конунга Скогра Эрлинга мо-алем Блад бежала из Айсгольма. Командор Браннер снова объединилась с махд-и Карт-Виг (теперь так именовали мать шаха Омида), чтобы поймать Ниа. Однако бывшие каперы и повстанцы занимались не только поимкой политических преступников, но и главным образом восстановлением поселений, особенно столицы Востока. И даже в выходной – в пятницу. А вот в субботу все работы встали – в Аркадад стеклось множество народа, чтобы присутствовать на казни «незаконного захватившего власть бывшего Великого визиря Трис-Тана Халида». За компанию с ним приговорили и троих его особо жестоких визирей. Наверняка, люди ждали какой-нибудь изощрённой расправы за все мучения, которые терпели последние полгода, но шах Омид Тонмак Рир приказал просто обезглавить всех мечом. Лекса, слишком хорошо помнившая, каким образом казнили агента Джона Мёрфи и мейстера Титуса Торна, поймала себя на том, что тоже желала более кровавой экзекуции. Возможно, это понимал и милосердный новый правитель, поскольку за казнью людей последовала казнь животных из зверинца. Им вынесли приговор как «верным палачам» Трис-Тана, задравшим в последние шесть месяцев больше пяти сотен человек. И, кажется, толпа осталась довольна, даже приняла участие в расправе: закидывала камнями хищников, пока солдаты занимались отстрелом.
Вечером Лекса зашла в комнату Самиры, там же оказалась и бывшая смотрительница гарема, которая попросилась приглядывать за помутившейся умом наложницей. Вместе они плели затейливые узоры из цветных лент.
— Как у неё дела? – Браун кивнула на Самиру.
— Сегодня она спокойна, – отозвалась Индра, лишь на секунду бросив взгляд на командора. – Лекари дают ей специальный травяной чай.
— Это хорошо. Вам с ней что-нибудь нужно?
— Нет, махд-и Селия очень внимательна к нам.
Лекса пристальным взглядом обвела женщину, которая больше так ни разу и не посмотрела на неё.
— Ты меня не помнишь, да? – сделала вывод Браун.
— Я помню всех наложниц, – тихо ответила Индра, – даже тех, кто дня не пробыл в гареме. А ты провела там почти неделю.
— Я была пленницей, а не наложницей.
— Да, шах Пакс II дорого заплатил за твоё пленение. Слишком дорого.
Самира внезапна встрепенулась:
— Пакс… Мой повелитель… Моя любовь… Где же ты, о Великий?..
Девушка вдруг поднялась с кресла и вышла на балкон, смотря в разные стороны и что-то призывно бормоча себе под нос. Однако Индра не последовала за ней, из чего Лекса сделала вывод, что ничего страшного не случится.
— Что ты имеешь в виду? – вернулась к разговору с женщиной Браун.
Индра наконец подняла глаза на Лексу, а потом прямо сказала:
— Да, Трис-Тан Халид убил многих, в том числе всю семью шаха Пакса II, но самого шаха он не убивал. Я видела тем вечером твои покои…
Браун холодно усмехнулась.
— И почему же ты ничего не сказала Омиду? Вы с Самирой были важными свидетелями.
— Это бы ничего не изменило, но снова бросило тень на Хессу. А она будущая мать наследника престола Востока.
— Уже не будущая. И уже не наследника.
Глаза Индры испуганно расширились и плетение выпало из рук.
— О немилосердная Красная Луна… – в глазах женщины блеснули слёзы. – Хессу тоже убили?
— Нет. Она уже родила. И это не мальчик. И ещё она больше не Хесса. А с чего вдруг столько благосклонности к опальной жене шаха, которую ты же и держала под замком?
— Я не могла иначе – у меня был приказ шаха. Но я надеялась, что за полгода Хесса одумается и вымолит прощение у повелителя. Он всегда относился к ней не так, как к остальным.
Лекса почувствовала, как неприятно скрутило желудок от слов этой бывшей вездесущей смотрительницы гарема.
— Что это значит? – сухо поинтересовалась Браун, опускаясь в кресло Самиры и сцепляя пальцы в замок.
— То и значит. Хесса нарушила не одно правило гарема, да и вообще Востока, но шах простил ей всё, кроме измены стране. Хотя для Востока Хесса сделала больше, чем любая из жён повелителя. Так что шансы получить прощение шаха у неё были. Но вы с Дарк всё испортили.
— Кастии не нужно было прощение, ей была нужна свобода, – жёстко бросила Лекса.
Индра посмотрела на девушку своим чёрным жгучим взглядом.
— С чего вдруг? Пять лет была не нужна… Да и какая свобода? Хесса делала, что угодно. Получала, что хотела. Никто из жён и наложниц шахов ещё никогда не имел такой свободы.
Браун сделалось совсем скверно. Даже если в словах Индры была хоть половина правды, значит, Лекса совсем не знает Кастию. Похоже, за 5 лет она слишком романтизировала свою «погибшую на задании, как герой» подругу. Да и какой стране на самом деле изменила Арчер? Востоку? Или всё-таки Западу? Она никогда не скрывала, что ненавидит западные порядки. Жила себе спокойно на Востоке 5 лет и явно никуда не собиралась, пока вдруг не столкнулась с Лексой! А шпионила для Запада так плохо, что лорд Кейн был вынужден послать к ней Браун. А! Ещё Кастия знала, что её муж отправил на Запад шпионов и легко могла бы выяснить, кого, но не стала.
— Моего повелителя нигде нет… – внезапно ворвался в сознание Лексы голос Самиры, вернувшейся с балкона. – Наверняка, с этой блудницей… Как Красная Луна терпит такое бесстыдство?!
Индра тотчас поднялась с кресла, приблизилась к девушке и принялась обнимать и утешать.
— Нет… убиты… все убиты визирем… – расплакалась Самира. – Никого не осталось… Мой бедный повелитель…
— Я позову лекарей, – сдержанно произнесла Браун, спешно покидая комнату.

Доктор Андерс прибыл в Аркадад в понедельник днём и сразу стал объектом общего интереса. Всем хотелось подробностей об убийстве Скогра Эрлинга и роли в этом мо-алем Блад. Правда, знал Джек не так много и в основном просто домыслы придворных конунга, распространённые трэллями.
Наконец Лекса осталась наедине с доктором – увела его в библиотеку, чтобы никто не помешал разговору.
— Расскажите мне о Кастии, – попросила она.
— Признаться, я видел её недолго, – досадливо начал Джек. – Сперва думал, что Дарки вообще меня к мисс Арчер не допустят. Мистер Дарк допрос учинил, а миссис Дарк… кх… – мужчина болезненно потёр нижнюю челюсть, – в общем, защищала вашу подругу, как настоящая тигрица.
— Даже так?
— Вы напрасно сомневались в них. Мне даже показалось, что миссис Дарк и мисс Арчер…
— Что? – тотчас напряглась Браун.
— Не знаю, как сказать…
— Да уж говорите, как есть.
Лекса с трудом сдержалась, чтобы не заскрипеть зубами. А воображение уже рисовало Кастию в объятьях Эхо. Но разве это было не ожидаемо? Женщины сильно сблизились перед отлётом Браун на Восток, а за четыре с лишним месяца, очевидно, сблизились и во всех прочих смыслах.
— Как будто связаны какой-то тайной. Ну как бывают связаны заговорщики. Не знаю, как объяснить лучше.
— Угу. И так вполне понятно.
— Правда? – встрепенулся доктор Андерс и на всякий случай покосился по сторонам. – Значит, не мне одному кажется, что при дворе конунга сплели целый заговор?
— Вы о чём?
— О том, что такая осторожная и коварная женщина, как мо-алем Блад, вряд ли стала бы убивать Скогра Эрлинга. Уж точно не до родов мисс Арчер и не так, чтобы все подумали на неё.
— Признаться, теперь мне глубоко безразлично, виновата Ниа Блад или нет. Пускай в этом разбираются правители и их приближённые.
— Ну да, ну да… – задумчиво пробормотал мужчина.
— А обо мне Кастия что-нибудь спрашивала? – осторожно поинтересовалась Лекса.
— Да, конечно. Как сильно вы изменились, какой стали. И даже личные вопросы задавала. Ваша подруга, в отличие от вас, понимает, как важно иметь близкого человека. Сказала, рада за вас, если вы не будете одиноки.
Браун точно ударили под дых. Теперь не осталось никаких сомнений, что Эхо соблазнила Кастию. Хотя ещё большой вопрос: не наоборот ли?! Что ж, тогда надо идти до конца. Устранить последние сомнения!
— Доктор Андерс, помнится, вы говорили, что практикуете гипноз…

***

«Просто убить правителя – не выход. Его место займёт кто-то из его окружения, с такими же порядками, устоями, ценностями, а то и хуже. Другое дело коренной переворот, революция. И её лидер должен любить свою страну, свой народ. Он должен быть «пламенем свой страны»! И это не мо-алем Блад…», – слова доктора, некогда сказанные Лексе, крепко укоренились в её голове. А после знакомства с Селией Карт-Виг, Браун поняла, что нашла нужное «пламя»! Эта удивительная женщина, несмотря на все испытания судьбы, была само бесстрашие и решительность. Она не только выступила против нового шаха, но и отказалась стать марионеткой мо-алем Блад. И к Стражу Севера она явилась, дабы объединить силы и покончить с узурпатором.
Лекса, осознав, для чего нужен Ниа Блад ребёнок Кастии, не стала откладывать наступление на столицу до рождения законного наследника Пакса II. Более того, она отправила послание ярлу Вегарду с просьбой оказать поддержку с воздуха при атаке Аркадада. Конечно, пехотные войска северян не успели бы продвинуться так далеко, но суда – другое дело. Без согласования с Роаном, однако, Вегард отказался участвовать в плане повстанцев, а ответ из Айсгольма сильно задержался.
Браун атаковала столицу Востока перед самым рассветом, пока в воздухе было не так много судов нового шаха. Однако воздушный флот Трис-Тана Халида оказался расторопным, и Командору, командовавшей при наступлении уже двумя десятками кораблей, пришлось очень жарко. Во всех смыслах! Никто больше не осторожничал, а большинство судов использовало водород: взрываясь они задевали и соседние дирижабли. Хотя Браун и приказала соблюдать дистанцию, это мало кого спасло в ожесточённом бою за Аркадад. На улицах города тоже начались бои – повстанцы «Азара», в том числе сам Омид, повели за собой людей. Они к дворцу пробились даже раньше, чем Лекса со своим флотом, но никак не могли прорваться за высокие стены. И тут наконец прибыли корабли ярла Вегарда: это позволило Браун вклиниться в воздушное пространство над дворцом, высадиться с абордажными командами и открыть ворота повстанцам.
«Амтрака» и «мелофоры» защищали нового шаха ровно до того момента, пока визири не вышли из храма Красной Луны и не сложили свои сабли перед входом. Самого Трис-Тана Халида поймали в потайных ходах под дворцом. Там же обнаружилась и знаменитая сокровищница со смертельными ловушками, которые обезвреживали больше суток. За это время Омид заявил о своих правах на трон Востока, из доказательств у него, правда, было лишь родимое пятно на спине, как у Тонмака и слово мо-алем Блад, которая бесследно исчезла с Кадагара. К счастью, оказался жив Капудан-паша – один из восьми человек, выживших во время падения шаха Тонмака на Тобадское нагорье. Он засвидетельствовал, что мать Омида действительно двадцать лет назад выхаживала Тонмака Рира и Ниа Блад. Этого вкупе с требованиями разъярённых повстанцев и поддержкой Стража Севера, а также ярла Вегарда, представлявшего в Аркададе нового конунга, хватило, чтобы присягнуть на верность новому шаху Востока. И первое, что сделал шах Омид Тонмак Рир, заключил перемирие с ярлом Вегардом до переговоров об условиях полного прекращения войны.
Конунг Крайнего Севера размышлял недолго – затребовал в качестве контрибуции всенародную казнь Трис-Тана Халида и часть сокровищ шахов. Для этого ярл Вегард и командор Браннер (звание ей сделали официальное, хотя раньше таких в воздушном флоте Крайнего Севера не существовало!) должны были оценить объём золота и драгоценностей, которые возьмёт конунг Арнстейн Дайозарг в качестве выплаты за возвращение уже завоёванных земель Востока. Телеграф работал быстрее, чем «уничтожители ловушек», поэтому выполнить приказ конунга Браун и Вегард смогли только поздним вечером следующего дня. Они спустились в сокровищницу вместе с Селией (Омид делегировал её, поскольку был занят свалившимися на него обязанностями) и Финансовым визирем.
Пока счетоводы со слугами занимались оценкой, остальные рассматривали диковинные драгоценные предметы, собранные многими поколениями шахов: картины, скульптуры, идолы, оружие, посуду, музыкальные инструменты, посохи, талисманы и многое другое.
— Зачем всё это прятать? – непонимающе заметила Селия. – Чтобы любоваться одному при свете факелов?
— У твоего сына будет возможность изменить эту «традицию», – иронично заметила Лекса. – На Западе есть публичные музеи, где все могут посмотреть на такие предметы. Ну, то есть, конечно, не на такие, но…
Браун была прервана, слуги обнаружили потайную дверь.
— Открывайте аккуратно, там тоже могут быть ловушки, – остерегла Карт-Виг.
— Это же фру Норгаард! – вдруг подал голос ярл Вегард.
Лекса тотчас направилась к мужчине, а вслед за ней и Селия. Ярл указал на одну из картин в драгоценной оправе. На ней, и правда, была Кастия в восточных дорогих одеяниях в окружении дворцовой роскоши. Рядом находилось ещё несколько картин с красавицами.
— Нет, думаю, это жёны предыдущих шахов, – заключила Селия. – Трис-Тан Халид, видимо, распорядился унести портреты, поскольку оправа драгоценная. Сам он даже гарем за полгода правления не завёл.
— Я могу вырезать этот портрет и забрать себе? – сдержанно поинтересовалась Лекса. – Рама мне не нужна.
Вообще-то и портрет «Хессы» Браун был не нужен, но оставлять изображение Кастии Востоку она не собиралась.
— Портрет этой женщины?
— Угу.
— Да. Пожалуйста.
— Я вырежу, – кивнул ярл, вынимая кинжал из ножен, висящих на поясе.
Мужчина очень аккуратно прошёл лезвием по периметру холста и протянул портрет Лексе. В момент, когда Браун коснулась полотна, слуги открыли потайную дверь. Из неё вдруг бросилась в проём красивая девушка со сверкающими глазами и замерла точно парализованная. Следом вышла темнокожая немолодая женщина, поддерживаемая под руку ещё одной девушкой, но совсем неприглядного вида в простой одежде. В памяти Лексы вдруг всплыли жуткие дни, когда она оказалась в гареме. Именно эта темнокожая женщина была там смотрительницей и пыталась «перевоспитать» её. Неприятный холодок побежал по спине Браун. В то же время красавица со сверкающим безумным взглядом вдруг заметила портрет, который держали Вегард и Лекса между собой. Медленно приблизившись, она внезапно бросила: «блудливая распутница» и плюнула в портрет.

 
Красавица, запертая в подземелье, оказалась единственной не убитой наложницей из гарема Пакса II. Звали её Самира. Трис-Тан Халид оставил её для себя, но спрятал ото всех, поскольку та была свидетельницей удушения всех жён, детей и наложниц. За полгода в роли узницы-наложницы у Самиры помутился рассудок. Это всё рассказала Индра и вторая девушка, которых Трис-Тан приставил к своей пленнице в качестве служанок.
— Полагаю, все обвинения в убийствах с Хессы, Эхо Дарк и меня теперь снимут, – заметила Лекса в разговоре с новыми визирями и шахом следующим утром.
— Мы и не сомневались, что за убийствами стоял Трис-Тан, – заверил Омид.
— Однако газеты с этими обвинениями разошлись не только по Востоку.
— Понимаю, – задумчиво произнёс шах. – В субботу состоится казнь, мы пригласим и иноземных представителей прессы. Мы очистим ваши добрые имена.
Командор сдержанно кивнула. Её совершенно не волновал тот факт, что на Трис-Тана повесят и убийство Пакса, которое совершила она. Последние месяцы на Востоке сильно изменили её: совесть, сострадание, милосердие, раскаяние были закопаны теперь очень глубоко. Собственно, опровержение в прессе Лексе нужно было не для себя, а для родителей. Браун понимала, что они никогда не одобрят её образ жизни, но хотя бы не будут считать убийцей. Или всё равно будут? Она ведь Страж Севера, забравший бессчётное количество жизней… пусть и на войне.
Дальнейший разговор Омида с ярлом Вегардом и визирями Лекса слушала не очень внимательно. Здесь ей скорее была отведена роль «грозной бунтарской силы» Крайнего Севера, дабы Восток не забывал, кому обязан освобождением от узурпатора.
Когда совет наконец закончился, Браун снова обратилась к Омиду:
— А что будет с пленницей из подземелья? Самирой.
— Вряд ли ей стоит выступать свидетелем на казни: она может не сдержаться при виде своего мучителя. К тому же у нас есть смотрительница гарема.
— Я не о свидетельстве. Что вообще с ней будет?
— Если она сможет вспомнить откуда она, отправим её к родным, разумеется с денежным возмещением, – заверил шах, бросив короткий взгляд на мать. – Если нет, подберём достойную партию, она ведь из гарема шаха. В смысле, законного. Я про Пакса II.
— Скоро прибудет мой доктор. Он владеет техникой гипноза. Может, он поучаствовать в лечении Самиры?
Лексе уже второй день не давала покоя странная реакции девушки на портрет Хессы.
— Да, разумеется.

***

Ребёнок Кастии решил взглянуть на свет следующим вечером, правда, торопился не слишком. Роды затянулись на всю ночь. Однако Ниа Блад ни на секунду не отлучалась из смежной комнаты: да и эту уступку она сделала Роану только с условием, что дверь будет открыта. Дарку пришлось провести ночь там же. Трудно было сказать, чего он больше опасался. Что жена попытается убить Ниа? Или что Ниа попытается забрать сына Кастии? Разумеется, отдавать ребёнка он не собирался, но и убивать мо-алем – тоже. Что тогда оставалось? Заточение Ниа? Надолго? Да и конунг этого не позволит: Блад убила для него ярла Дайозарга – он в долгу, а главное – боится её. Вон уже пообещал убрать войска с Востока, как только Трис-Тан Халид будет свергнут. О контрибуции даже не заикался в её присутствии.
Эхо, напротив, не удостоила мо-алем никакого внимания – сразу прошла в спальню Кастии. То держала Арчер за руку, то пыталась рассказывать что-то смешное. Даже Шармейн со своими врачами тихонько посмеивались. Вряд ли они могли представить, что эвре тоже умеет быть доброжелательной и весёлой. Впрочем, подобной чести удостаивалась лишь Кастия, остальные на свой счёт не обольщались. А вообще, Роан был очень рад, что у Эхо впервые в жизни появился друг. Да и Арчер сейчас, как никогда, нуждалась в поддержке. В прямом смысле тоже. Хотя, когда Кастии становилось совсем невмоготу, она посылала Эхо подальше и с её держанием за руку, и с шуточками. Дарк послушно уходила в дальнюю часть комнаты, однако через некоторое время снова возвращалась. Если честно, Роан впервые провёл столько часов рядом с роженицей и, хотя и находился за стеной, ощущал мучения Кастии так ярко, что, к своему стыду, хотелось сбежать. И совсем не к месту вспомнилось замечание одного из мужчин-докторов (придворных), что на Крайнем Севере более четверти всех рождённых детей умирает при родах.
Когда наконец из соседней комнаты послышался крик новорождённого, Дарк перевёл дыхание и даже на секунду прикрыл глаза. Правда, мгновенно опомнился и бросился догонять мо-алем Блад, которая уже заходила в спальню.
«Небесный Лев! Красная Луна! Кто бы ни был главным в этом мире, прошу, пусть это окажется девочка, – вдруг обратился Роан к высшим силам. – Не дайте здесь пролиться крови…»
И без того бледная измученная Кастия, увидев Ниа Блад, сделалась белее снега Крайнего Севера. Очевидно, Эхо скрыла от неё прибытие мо-алем.

 
События, последовавшие за рождением дитя, обрушивались на обитателей цитадели одно за другим. Не успела доктор Торсен объявить пол ребёнка, как вбежал начальник стражи и доложил ярлу Айсарду, что конунг найден мёртвым в своих покоях. Вся цитадель тотчас проснулась, несмотря на ранний час. Одни ярлы обвиняли в убийстве мо-алем Блад и требовали немедленной расправы, других смерть конунга не волновала, но очень заботил вопрос, кому достанется меч конунга, то есть трон. Хоть Скогр Эрлинг и изменил закон о престолонаследовании и регентстве, нашлись ярлы, которые сомневались, что молодой Арнстейн даже под патронажем матери сможет управлять Крайним Севером. Фру Дайозарг, правда, заявила, что советником при молодом конунге останется ярл Айсард. Роан, дабы прекратить смуту, приказал охладить особо разгорячившихся ярлов в казематах цитадели. После этого главной задачей дня стала поимка убийцы правителя. Как заявили доктора, задушили Скогра тетивой накануне вечером прямо в его кровати, а до этого ещё и яда в вино подсыпали, чтобы ослабить. Тотчас нашлись свидетели, что конунг после ужина общался с мо-алем Блад и даже якобы видели, как та входила в его покои. Да ещё удушение тетивой лука указывало на «восточный подчерк». В общем, ярлы с отингирами и прочими обитателями цитадели жаждали крови пришлой «бладарк»! Правда, сломав двери в её покои (где она была заперта на время расследования), разъярённая толпа никого не нашла. Ярл Айсард отдал приказ перекрыть все выходы из Айсгольма и арестовать судно мо-алем, но корабль той уже улетел. Был организован перехват из другого города, однако на борту Ниа Блад не оказалось. Роан отправил поисковые группы по всему Крайнему Северу и назначил награду за поимку. Приказал он и Эхо задействовать её «бладарков», вот только тратить силы впустую она не собиралась. То есть при свидетелях-то, конечно, пообещала всё исполнить, а потом просто ничего не стала делать. Какой был в этом смысл? Эхо ни на секунду не сомневалась, что побег для Ниа организовал сам Роан, а значит, искать мо-алем бесполезно.

 
День отнял у Дарка много сил и показался бесконечным. Столько приказов он не отдавал даже в напряжённые времена реформирования. Но главное – нельзя было откладывать церемонию передачи меча конунга его наследнику и, конечно, присягу на верность ярлов, которые являлись военачальниками на своих территориях. В общем, в десятом часу вечера, когда начался «поминально-короновальный» пир, Роан наконец получил возможность перевести дух. Видимо, и другие обитатели цитадели были рады, что день закончился и можно расслабиться с кубком вина – никто не спешил покидать трапезный зал. Никто, кроме Эхо! Она весь день при конфликтах с ярлами и на церемониях грозной незримой тенью стояла за Роаном, и он знал, что супруга, если понадобится, прикроет ему спину (и в переносном, и в прямом смысле). И вот теперь Эхо незаметно сбежала с пира. А Дарку было очень нужно поговорить с женой!
Как Роан и полагал, супруга оказалась в покоях Кастии. Последняя выглядела уже не так бледно, видимо, отдохнула днём. Ребёнок лежал на кровати между женщинами, которые тихо перешёптывались, опасаясь разбудить дитя. В углу спальни на кушетке дремала Ида, та самая повитуха, что помогала принимать роды.
— Как самочувствие молодой мамы и дочки? – учтиво поинтересовался Роан.
— Неплохо, спасибо, – благодарно кивнула Кастия, хотя было видно, что последние сутки выжали из неё все силы.
— Я очень рад. Прости, могу я ненадолго похитить у тебя подругу?
— Разумеется, забирай. Ей тоже не помешает отдохнуть.

 
Роан привёл жену в свои покои: они находились рядом, а главное – стража не позволяла беспокоить ярла Айсарда в его комнатах. Хватало и того, что кабинет советника конунга осаждали с утра до позднего вечера.
— Эхо, какого чёрта ты всё это устроила? – строго процедил Роан, крепко ухватив супругу за плечи.
— Что именно? – решила сыграть в непонимание женщина.
— Ты думаешь, я не узнаю «почерк» моего партнёра? Это ты опоила и задушила Скогра, а подставила Ниа.
— Ну а что мне оставалось делать? Ты не позволил бы убить твою драгоценную мо-алем. И что стал бы делать, если б у Кастии родился мальчик? А я просто подстраховалась: мо-алем стало не до похищения ребёнка – надо было уносить ноги с Крайнего Севера. Вообще, ты должен быть счастлив, что я решила твою проблему, не убивая эту змею!
— Ты хоть осознаёшь, что сегодня больше не пролилась ничья кровь чисто случайно? – повысил голос Роан и даже встряхнул жену за плечи.
— Вовсе не случайно, – возразила та, делая шаг назад, чтобы избавиться от рук мужа. – Я знала, что ты защитишь Дайозарг и её детей, организуешь побег мо-алем и заставишь молчать мятежных ярлов. А если кто-то попробовал бы пролить твою кровь, его бы пристрелила я. Забыл? У нас с тобой не может пойти что-то не так, вместе мы – гениальная команда.
— Эхо, я больше не в Гильдии. Да и ты нарушаешь её кодекс!
Женщина вызывающе изогнула бровь.
— И что это я нарушила?
— Как минимум – совершила убийство без заказа.
— Ты про этого вечно пьяного похотливого кабана? Да Шармейн просто умоляла спасти её от брата!
— Как?.. – встрепенулся Роан. – Нет, она не могла заказать брата… она не такая.
— Прямо не заказала, но её взгляд кричал об этом. И вообще, отравить жену брата могла, а желать смерти самому брату не могла? Ты это серьёзно?
Супруга вдруг резко оглянулась на входную дверь, за которой послышались лёгкие шаги. В столь поздний час в личные покои советника мог явиться только один человек. Эхо бесшумно переместилась к камину, укрывшись за его углом. В тот же момент в дверь тихо постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Разумеется, это была Шармейн – новоиспечённый регент при сыне-конунге. Быстро оглянувшись вокруг (скорее, по привычке), женщина подошла к Роану и, застыв лишь на секунду, вдруг крепко обняла его.
— Спасибо… Спасибо… – с волнением в голосе просипела она.
Дарк неуверенно обнял Шармейн одной рукой, но перехватив внимательный взгляд супруги, руку тотчас убрал.
— За что? – спросил Роан, чувствуя себя неуютно в столь недвусмысленной ситуации.
— За всё… За помощь. А главное – за Скогра, – Дайозарг благодарно посмотрела на ярла. – Я знаю, это ты освободил меня от него. Спасибо.
— Твоего брата убил не я.
— Мне всё равно сам ты это сделал или попросил мо-алем. Ты с самого начала защищал меня и интересы моих детей. Я понимала, что ты не мог сделать этого раньше, не вызвав подозрений, но я надеялась и знала, что рано или поздно ты избавишь меня от этого деспота.
Пока Шармейн выдавала свои умозаключения, Эхо с видом «я же говорила» насмешливо смотрела на мужа. Правда, вскоре ей сделалось не до смеха: Дайозарг закончила говорить и вдруг поцеловала Роана. А уж когда супруг жарко ответил на поцелуй, Эхо захотелось пристрелить сразу обоих!
Внезапно Дарк отстранился и заглянул в глаза Шармейн.
— Тогда ты должна понимать, что мы не сможем вот так встречаться, – с самым угрюмым видом произнёс он. – Любой намёк на наши отношения вызовет подозрение у ярлов, да и не только у них. И кто-нибудь обязательно докопается до правды и захочет оспорить законное право на трон Крайнего Севера у твоего сына. Ради него тебе придётся стать безупречной, народ должен полюбить вас, как никогда ни одного конунга. Хорошие правители счастье страны ставят выше личного.
Поджав губы, женщина медленно закивала.
— Да, ты, как всегда, прав, – задумчиво проронила она. – Я буду рада, если Арнстейн возьмёт у тебя хоть малую часть твоей мудрости. Ты ведь останешься при дворе?
— В ближайшее время – да. А дальше – покажет жизнь.
Вздохнув, Шармейн обвела мужчину печальным взглядом и, не говоря больше ни слова, удалилась из покоев ярла.
— Как трогательно, – иронично протянула Эхо, выходя из своего укрытия, – и как пафосно. Даже не знаю, кто кого из вас сейчас переиграл… Но должна отдать регенту конунга должное: она взяла с тебя обещание остаться при дворе и учить её сына.
Роан слегка нахмурился:
— Вряд ли она так коварна, как ты. А знаешь, ты похожа на мо-алем Блад сильнее, чем ты думаешь.
Эхо выдавила улыбку, больше напоминающую оскал.
— Ну тебе виднее – ты же у нас в восторге от этой паучихи.
Скрестив руки на груди, мужчина обвёл супругу пристальным взглядом и неодобрительно покачал головой.
— Откуда тебе знать, от кого я в восторге? Ты ничего не замечаешь дальше собственных заблуждений!
— О-у! Простите, великий ярл. Мне бы хоть малую часть вашей мудрости, может, я бы тогда…
— Больше любила, – перебивая, закончил фразу за супругу Роан. – Людей! Жизнь! Себя!
Взгляд Эхо сделался неподвижно-пугающем, а потом вдруг она часто заморгала и резко отвернула голову в сторону. Ещё через мгновение женщина стремительно направилась к двери.
— Эхо, клянусь, если ты сейчас уйдёшь, я тебя пристрелю, – жёстко процедил Роан.
Супруга замерла, не дойдя пары шагов до двери, а потом осторожно обернулась. Нет, в руках мужа не было пистолета, но глаза горели убийственным огнём.
— В каком смысле? – тихо выдавила женщина.
— В самом прямом! – Роан решительно приблизился к супруге, по инерции делая с ней два шага вперёд и впечатывая Эхо в дверь (а заодно и запирая оную на засов). – Я устал от этой пытки! Долго ты ещё будешь припоминать мне Ниа и Шармейн? Единственная женщина, которую я люблю, ты! Но видеть тебя каждый день и не сметь коснуться – невыносимо!
— Тогда какого чёрта ты не касаешься?! – зло скрипнула зубами супруга.
Ухватив Роана за шею, Эха притянула его голову ближе и впилась в губы остервенелым поцелуем.

 

Кстати да, С Днём Рождения!

***

Роан вернулся не только с двумя женщинами (врачом и повитухой), но ещё и с Шармейн. Последняя тотчас выгнала всех из покоев, включая доктора Андерса.
— На Западе сейчас для обезболивания роженицам вводят скополамин и морфин, – заметил доктор Андерс, когда они с Дарками оказались в коридоре.
— Похоже, что я хочу сейчас послушать вашу лекцию? – сухо поинтересовалась Эхо, уничтожающе глянув на Джека.
— Доктор Андерс, – сдержанно произнёс Роан, – раз уж вас прислала Лекса, я позволю вам остаться в цитадели до конца родов. Но подниматься выше первого этажа без сопровождения вам запрещено. Гостевую комнату вам выделят там же.
Ярл Айсард знаком велел одному из стражников у двери подойти.
— Мне позволено будет увидеть мисс Арчер после родов? – угрюмо спросил доктор.
— Когда и если она захочет.
Роан велел стражнику проводить гостя вниз.
— Зачем ты его оставил в цитадели? – строго спросила эвре. – Он подбивал Кастию бежать на Запад. У него корабль в порту. А если он задумал похищение?
— Вот ты с этим и разберись. Отправь своих «бладарков» следить за кораблём и командой.
— Непременно.
Через некоторое время в коридор вышла Шармейн.
— Ложные схватки, она пока не готова рожать, – объявила фру Дайозарг. – Но доктор Торсен и Ида будут дежурить у неё по очереди.
— А ваши врачи-мужчины? Они опытнее доктора Торсен, – осторожно заметил Роан.
— В этом вопросе – нет. Они редко принимают роды. Это, во-первых. А во-вторых, Скогр приказал не нарушать традиций востока – никаких мужчин во время родов.
— С чего бы это? – в голосе Эхо послышались металлические нотки.
— С того, что днём к нему прибыла Ниа Блад.
— Что-о? – в один голос переспросили Дарки.
— Почему мне не доложили? – нахмурился Роан.
Фру Дайозарг развела руками:
— Видимо, Скогр ещё не закончил обедать. Я сбежала от них посреди трапезы. А потом сразу ты позвал к Кастии.
— Су-у-ука… – тихо зашипела эвре и быстро направилась вдоль коридора.
Роан, извинившись перед сестрой конунга, поспешил вслед за супругой. Догнав её, мужчина затащил Эхо в ближайшие покои. Его покои. Закрыв дверь и для надёжности перегородив собой выход, мужчина неодобрительно покачал головой.
— Эхо, остынь! Что ты собралась делать?
— Убью эту змею! – жёстко процедила эвре.
— Прямо в трапезной? За столом конунга? – поинтересовался Роан.
— Хорошо, подожду пока они отобедают, чтобы не испортить аппетит Скогру Эрлингу!
— Эхо, давай без поспешных действий.
— Поспешных?! Эта сука прилетела сюда с единственной целью – забрать сына Кастии! А может, и убить, раз у неё есть ещё один вариант!
— Кастия ещё не родила ребёнка, может, будет девочка, – пытался достучаться до жены Роан. – Но даже если будет мальчик, уверен, мы сможем договориться мирно. У нас есть козыри против неё.
— У тебя козыри, а у неё в рукаве кинжал! Мо-алем не идёт на компромиссы! Она делает только то, что выгодно ей! Так было всегда!
— Эхо, сначала с ней поговорю я. И это не обсуждается. Это приказ!
Последнюю фразу Роан произнёс уже повышенным тоном. Взгляд женщины потемнел и сделался штормовым. Несколько секунд прошли в зрительном противостоянии.
— Слушаюсь и повинуюсь, ярл Айсард, – наконец уступила Эхо.
Нет, конечно, муж не на секунду не поверил ей. А значит, надо было встретиться с мо-алем первым!

 
Категорично покачав головой, Ниа твёрдо объявила:
— Нет, я буду присутствовать при родах лично.
Роан застал мо-алем в трапезной: она со Скогром всё ещё беседовала и угощалась северными блюдами (по большей части мясными). Конечно, конунг велел своему советнику садиться с ними за стол.
— Ты мне не доверяешь? – вскинул бровь Дарк.
— Я не доверяю ложнорогой, которая имеет слишком большое влияние на тебя.
— Кто такая ложнорогая? – полюбопытствовал Скогр, потягивая вино из кубка.
Конунг уже был довольно нетрезв.
— Его жена, – благосклонно пояснила Ниа.
— А! Наша эвре! О да!.. Она на любого может повлиять… особенно, когда дуло револьвера к виску приставит! Между нами… её даже мои ярлы боятся…
Скогр икнул и, закрыв глаза, уронил голову на грудь.
— Вот и я боюсь, – мо-алем скептически посмотрела на Роана, – как бы она не предъявила мне случайно не того ребёнка.
— Разве он тебе всё ещё нужен? – тихо спросил Дарк.
В этот момент конунг смачно захрапел.
— С чего такой вопрос? Мне казалось, мы оба хотим свержения Трис-Тана Халида.
— Хотим, в этом не сомневайся. Вот только мать этого ребёнка не хочет возвращаться на Восток, тем более участвовать в дворцовых интригах.
— Об этом ей нужно было думать до того, как она проникла в гарем шаха под видом наложницы. Да ещё заставила Пакса на себе жениться.
— Ниа, по закону трон должен наследовать старший кровный родственник мужского пола. Именно поэтому вы с матерью Пакса убили его дядю, – напомнил Роан. – Я всегда был честен с тобой. Я знаю, что у тебя уже есть этот «старший кровный родственник». Не создавай прецедент для будущих гражданских войн на Востоке.
Тонкая улыбка тронула губы женщины.
— Я смотрю, ты набираешься опыта в политических интригах? Только зачем же сразу говорить, что знаешь тайны соперника? Это может быть очень опасно.
— Я не хочу быть соперником. Лучше будем союзниками.
— А какие у меня гарантии, что сын Хессы никогда в будущем не предъявит свои права на трон Востока? – подозрительно сощурилась мо-алем.
— Моё слово.
— Нет, всё-таки опыта у тебя пока ещё мало.
— Ты же поверила моему слову полгода назад…
— Я поверила, что у тебя на Крайнем Севере больше шансов уберечь последнего ребёнка шаха от самозванца, занявшего трон Востока.
«Мо-алем не идёт на компромиссы! Она делает только то, что выгодно ей!» – вспомнил Роан слова жены. Неужели, Эхо права и договориться с Ниа не удастся? Но не убивать же её – женщину, которая спасла им с Эхо жизнь. А ему – ещё и не один раз.

***

 
— Мисс Браун опасается, что мо-алем Блад поступит с вами так же, как с Селией Карт-Виг, – резюмировал Джек, когда закончил свой рассказ.
— Спасибо, доктор Андерс, я приму это к сведению, – тихо поблагодарила Кастия. – Расскажите мне о Лексе? Как она?
— Мисс Арчер, вы точно осознали всё, что я вам рассказал? Женщины в вашем положении не всегда воспринимают происходящее… эмм… правильно.
Мужчина неловко улыбнулся, опасаясь обидеть Кастию.
— Не беспокойтесь, я всё воспринимаю как надо.
— А Даркам вы доверяете?
Арчер с трудом удержалась, чтобы не оглянуться на дверь спальни.
— Вполне.
— М-да… Мы тоже доверяли, – задумчиво пробормотал доктор. – Пять дней. А потом они всех сдали.
— Они просто сделали свою работу. И сделали великолепно. Они служили шаху и не обязаны были щадить его врагов.
— А если и сейчас они служат не конунгу? – Джек понизил голос до полушёпота. – Если в сговоре с Ниа? Я прилетел на втором корабля мисс Браун, со мной надёжная команда. Я могу увезти вас отсюда.
— И куда я подамся за неделю до родов? Где нам с младенцем будет безопасно?
— Например, на Запад. К родителям мисс Браун. Она напишет им, что…
Нервный смешок сорвался с губ Кастии, прерывая мужчину.
— Да, только меня с ребёнком убитого шаха на руках им и не хватает. Спасибо, доктор Андерс, но нет.
— Тогда хотя бы позвольте остаться с вами до родов. Так будет спокойнее и мне, и мисс Браун.
— Об этом вас просила она? – с нотками волнения в голосе поинтересовалась Арчер.
— Она просила помогать вам, какое бы решение вы не приняли после того, как я вам всё расскажу.
Кастия слабо улыбнулась.
— Докторов и заботы мне здесь вполне хватает. Я думаю, Лексе вы нужнее. Но прежде, чем вы отправитесь в обратный путь, расскажите мне о ней. Как она?
— Командор Браун стала очень твёрдой, сильной и чертовски храброй. Иногда это пугает её окружение, но и заражает. Она горит огнём свободы и желает донести его до всех. И ещё она очень хочет помочь своей подруге. В смысле, вам.
— Подруге? – тихо переспросила Кастия. – Это меня так назвала она?
— Эмм… Я что-то не то сказал? – смутился доктор. – Вы поссорились? Я же помню, до вашей… вашего исчезновения вы дружили. И она очень волнуется за вас. Если вы поссорились, уверен, она давно это забыла.
— Что ещё она забыла?
— В каком смысле?
— У неё кто-то есть? – прямо спросила Арчер.
Кастии было всё равно, что подумает мужчина, и обескуражит ли его такой вопрос. Да, возможно из-за своего положения она «неправильно воспринимает происходящее», но почему-то сделалось тревожно после сумбурных комментариев доктора.
— Эээ… я полагаю… это очень личный вопрос, – растеряно пробормотал Джек.
— Ну я же её подруга, – сухо напомнила Кастия.
— Тогда… может, я, например, передам ей письмо от вас?
— Доктор Андерс, почему вы так напряглись? Если б у неё никого не было, вы бы так и сказали. Значит, есть. И что вас смущает? Отношения без брака?
— Меня – нет. А вас? – неловко спросил мужчина.
— Посмотрите на меня внимательно, – скептически отозвалась Арчер и указала взглядом на свой живот.
— Но вы же зачали дитя в законном браке. Хотя брак и был по восточным законам, не по западным… Нет, я знаю, что лорд Кейн вынудил вас… Мисс Браун рассказала. Без подробностей, конечно… Чёрт! Простите. Я что-то много болтаю…
— Ну раз мы выяснили, что отношения без брака ни вас, ни меня не смущают, то к чему столько слов? – прохладно спросила Кастия. – Что ж, если она не одинока, это прекрасно. Я ра-а… кх… рада.
Арчер резко замолчала – к горлу подкатил ком. Нет, она прекрасно понимала, что для Лексы так будет лучше. Лучше держаться подальше от Кастии! Вот только сердце тоскливо ныло.
— Если честно, я бы не сказал, что она не одинока, – пробормотал доктор, – несмотря на отношения без брака… Да и по меркам Востока это даже не отношения.
— Что вы имеете в виду? – сипло выдавила Арчер.
— Простите. Я опять что-то не то сказал. Но вы ведь пять лет провели на Востоке. Вы должны понимать… я не говорю, принимать… но хотя бы не осуждать…
— Осуждать? За что? Или вы про то, что у неё отношения с девушкой?
Доктор Андерс окончательно смутился и даже слегка покраснел.
— Ясно, – сама сделала вывод Кастия и пару раз глубоко вздохнула. – Очевидно, вы плохо знали меня в Полискане и не слушали сплетен. Именно из-за моей неуживчивости с законами и мерками Запада я оказалась… там, где оказалась.
Арчер внезапно ощутила сильную пульсацию внизу живота.
— О-у-у… Простите, доктор, я что-то устала… Хочу побыть одна.
— Вам нехорошо? – насторожился Джек. – Какой у вас срок?

 
Эхо бросила суровый взгляд на мужа.
— Почему все мужчины такие бесчувственные? – процедила она, отталкивая Роана в сторону. – Идиот!
Открыв дверь, женщина быстро вышла из спальни.
«Это она про доктора или про меня?» – мелькнула подозрительная мысль в голове Дарка, спешащего вслед за супругой.
Первое, что сделала Эхо оказавшись возле Джека, врезала тому в челюсть. Охнув, мужчина схватился за нижнюю часть лица и ошалело уставился на Дарков.
«Всё-таки доктору», – сделал про себя вывод Роан.
— Вы точно доктор? – скрипнула зубами эвре. – Не знаете, что беременных женщин нельзя волновать?
— Так… я пытался… наоборот… как лучше… – растерянно пробормотал Джек.
— А ты чего застыл?! – зашипела на мужа Эхо. – Неси её на кровать! И живо за врачами Шармейн!
«Нет, мне», – осознал Роан, подхватывая Кастию на руки и унося в спальню.
— Как жаль, что мужчины не рожают, – зло сверкнула глазами эвре на доктора. – Может, не были бы тогда такими твердокожими.
Джек виновато потупился, однако, опомнившись, поспешил за остальными в спальню.

[ответ:]

 

ответ: Центр остался бы без сотрудников - Джарод бы всех уволил...

вопрос: А вот что стало бы с Центром, если б его возглавил БРУТС?!))