Последние сообщения

***

Кастия надела меховую обувь прямо на босые ноги, но в гостиничном номере Лексы было тепло. А вот пока они ехали в моторизированной повозке, Арчер замёрзла, поскольку под накидкой был только халат с ночной рубашкой. Стоило подбросить учёным идею об ускоренном обогреве таких повозок.
Сняв верхнюю одежду, Кастия, подталкиваемая Лексой, прошла в номер. Он был небольшой, никакой роскоши и дополнительных комнат – видимо, размером с капитанскую каюту. Но донельзя чистый и хорошо освещённый (ясно, что персонал расстарался для командора).
— На кровать! – приказала Браун. – Я – сейчас…
Сама Лекса удалилась в ванную комнату. Кастия присела на край постели, ожидая возвращения девушки. Конечно, сейчас было самое подходящее время, чтобы сбежать, но Арчер понимала, что тогда опять не узнает причину такого враждебного поведения Лексы. Уж лучше пройти путь до конца и убедиться, что их с Браун больше ничего не связывает, чем мучиться догадками, не спать по ночам и не представлять, что вызвало у любимого человека такую ненависть. Хотя по некоторым брошенным фразам Кастия уже догадывалась, откуда дуют северные ветра. Точнее, восточные!
Лекса вышла из ванной уже в одной тунике, но доходящей почти до колен, с длинным рукавом и узкой горловиной. Яркое освещение позволило Арчер разглядеть след от ожога на щиколотке одной ноги и дугообразный шрам под коленом на другой. Однако Кастия поспешила перевести взгляд на лицо Браун.
— Не сбежала? – презрительно усмехнулась та. – А почему ещё не разделась?!
Последняя фраза уже прозвучала сурово, а заодно и требовательно.
— Ты тоже ещё не разделась, – как можно спокойнее отозвалась Арчер.
— Раздевайся! – скомандовала Лекса, проигнорировав фразу Кастии.
Поднявшись с кровати, Арчер повинно опустила голову.
— Прости, не хотела разгневать. Твоё желание – моё желание.
— Чего-о? – хрипло выдавила Браун, наблюдая, как женщина снимает халат, и тот падает к её ногам.
— Я думала, ты желаешь рабской покорности. Я не поняла течение твоих мыслей, прости. Тогда скажи, ЧТО желаешь – я исполню.
Лекса часто заморгала, чувствуя, как внутри всё переворачивается от отвращения. Она резко приподняла лицо Кастии за подбородок, желая видеть глаза.
— Это в такие игры ты играла со своим мужем-извращенцем?! – яростно процедила Браун.
Арчер встретилась взглядом с потемневшими глазами Лексы и прочитала в них свой приговор. Это была безвыходная ситуация. Тупик. Пат!
— В любые, в какие он приказывал, – зло отрезала Кастия и закрыла глаза.
В следующую секунду она почувствовала, как рвётся ночная сорочка, и Лекса толкает её на постель. Едва спина коснулась простыней, Браун оказалась сверху, разводя её руки в стороны и вжимая запястья в матрас. Губы Лексы безжалостно впились в губы Кастии, терзая их не то поцелуями, не то укусами, а колено Браун грубо втиснулось между её ног, с силой надавливая. Арчер с трудом сдержала звук протеста, рвущийся из горла, но вот сдержать слёз не смогла.

— Почему?.. Почему?.. Почему?.. Почему?.. – всё повторяла и повторяла Лекса.
Она лежала на груди Кастии без движения, обессиленная, разбитая. Нет, она не смогла продолжить, когда увидела на щеках женщины дорожки слёз. Её словно лишили воздуха в один момент. Словно ввели в кровь мгновеннодействующий яд.
— Почему-у-у? – вновь простонала Браун.
— Ты когда-нибудь была виновата в чьей-то смерти из-за неосторожно сказанных слов? – тихо спросила Арчер.
Лекса замерла. На память тотчас пришла Онтари. Да! Это Браун была виновата в её смерти! «Считала меня порядочной? А вот так вот в жизни – сплошные разочарования. Хочешь – присоединяйся, не хочешь – проваливай», – эти слова, брошенные влюблённой девчонке, навсегда въелись Лексе в мозг. Именно после них Онтари прыгнула с корабля и разбилась насмерть. Тот день убил в Браун остатки всего человеческого.
— Я виновата в смертях девятнадцати наложниц, не считая личных слуг шестерых жён, – продолжила Кастия. – Я просто выдвинула предположение, что наложницы догадывались о совершённом преступлении… В тот момент я даже не думала: все, не все… А Пакс взял и всех казнил… Нет, не просто казнил… Бросил в специальную трубу с пеплом… Падая, они ломали кости, задыхались, мучились… Их стоны слышали ещё семь дней… Я слышу их стоны до сих пор… Почему я исполняла все прихоти Пакса? Потому что не смогла сразу покончить с собой, а потом… потом уже было поздно…
Лекса медленно приподняла голову, сосредотачивая больной взгляд на Кастии.
— Нет, меня саму он лишь однажды отстегал плёткой… причинял, конечно, временами боль во время своих… любовных игр… Но это было ничто, в сравнении с тем, что он делал с другими на моих глазах… если я вдруг упрямилась, не слушалась, показывала характер… Я быстро научилась покорности… а потом научилась опережать его желания… а временами и манипулировать им… Я не знаю, чего ты там наслушалась на Востоке… и от кого… От Трис-Тана Халида перед смертью? Ну так он люто ненавидел меня… потому что последние годы я имела влияние на Пакса большее, чем он сам…
— Нет, – тихо выдавила Браун. – Одна из наложниц твоего мужа выжила… Самира.
— Бедная девочка… она боготворила Пакса…
— А что насчёт Наргизы? – напряжённо спросила Лекса.
Часто заморгав, Кастия закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— В её смерти тоже виновата я… и только я…
— Ты её любила?
— Я была обязана ей жизнью… не в смысле, спасением… Хотя в этом смысле тоже… Это она в первое время пресекала мои попытки… ну-у… самоубийства, в общем… И я ненавидела её за это… Нет, не только за это… Много всего было… Тяжело вспоминать…
Арчер замолчала и несколько раз глубоко вздохнула.
— А потом… однажды… я поняла… что без неё… не выдержала бы… жизни во дворце… – на глазах Кастии выступили слёзы. – Я никогда не признавалась ей, что люблю… порой обижала… А она всегда довольствовалась малым… Я и себе никогда не признавалась в том, есть ли у меня к ней чувства… Если бы Паксу хоть на мгновение показалось, что… я люблю кого-то, кроме него…
— Но разве он не наблюдал за вами? – едва слышно пробормотала Лекса. – Не присоединялся?
— Что? В каком смысле? – явно не поняла Арчер.
— В спальне…
Кастия нервно хмыкнула.
— Полагаю, если бы он что-то видел, то зарубил бы нас на месте… К тому же о его внезапных визитах в гарем нас всегда предупреждала Индра… Это была смотрительница гарема.
— Угу, я помню эту гарпию. Кстати, она тоже выжила.
Взгляд Арчер на долю секунды просветлел.
В тот же момент раздался грохот, и дверь номера оказалась выбита. Через мгновение возле кровати выросла рассвирепевшая Эхо. Ухватив Лексу одной рукой за волосы, другой за шиворот туники, Дарк стащила девушку с Кастии и отправила прямиком в ближайшую стену.
— Эхо, нет! – перепугано вскрикнула Арчер, соскальзывая с постели.
Но эвре уже вновь была возле Браун, не успевшей ни сгруппироваться, ни подняться на ноги. Наклонившись, Дарк заехала девушке кулаком в скулу. Раз. Другой. Однако на третий на руке Эхо повисла Кастия.
— Умоляю, не надо! Остановись!
Эвре перевела разгневанный взгляд на Арчер:
— С ума сошла?! Посмотри, что она с тобой сделала! Снова!
— Нет-нет-нет, всё не так…
Не отпуская руки Эхо, Кастия потянулась за халатом у подножия кровати. Но было далековато, поэтому пришлось тащить Дарк за собой. Та поддалась неохотно, потом, однако, сама помогла Арчер облачиться в халат. Тем временем Лекса приняла сидячее положение, держась левой рукой за травмированный локоть правой. Из разбитой скулы сочилась кровь, спиной Браун обессиленно привалилась к стене.
Поймав на себе взгляд Кастии, Лекса чуть сощурилась и кивнула на Эхо:
— А ей ты в чувствах признаешься? А её муж тоже не в курсе вашей интрижки?
— Чего-о-о-о?! – зарычала Дарк и вновь рванула к девушке.
Арчер не смогла удержать подругу, да ещё сама едва не потеряла равновесие, когда эвре вырвала у неё свою руку.
Браун нагло ухмыльнулась, глядя на подлетающую к ней Эхо. Собственно, по этой ухмылке она и получила кулаком. Наверное, Дарк выбила бы ей зубы, а заодно сломала нос, но Кастия в последний момент успела ухватить эвре за локоть и смягчить удар. Тем не менее и губы, и нос Лексы оказались разбиты в кровь.
— Эхо, да прекрати! – вскричала Арчер. – Она же нарочно тебя провоцирует! Она хочет наказать себя!
— Я ей с удовольствием помогу!
— Что, даже ни разу не переспали? – глотая кровь с разбитых губ, усмехнулась Лекса.

***

Эхо спешила, как могла. Даже едва вписалась в поворот перед мостом на своих моторизованных скоростных санях. Как только её «бладарки», приставленные приглядывать за командором, доложили, что Лекса наконец «вышла из изоляции» (то есть из гостиничного номера) и заявилась в Научный Центр, Дарк сочла это недобрым знаком. Да ещё накануне она побеседовала с доктором Андерсом и другими выжившими со «Стража Севера» и пришла к выводу, что все они слишком отвыкли от мирной жизни.
На ходу расстёгивая полушубок и шагая через ступеньку по лестнице крыльца Центра, Эхо едва не столкнулась с вышедшей из дверей Лексой. Та на секунду замерла, обвела эвре презрительным взглядом и холодно процедила:
— Теперь она вся твоя.
Отодвинув Эхо с дороги, Браун пошла дальше. А вот Дарк поспешила в кабинет Арчер.
Она нашла Кастию сидящей на полу возле стола, с которого были частично скинуты какие-то бумаги, другие (на столешнице) – лежали измятые и в беспорядке.
— Что произошло? – присев на корточки перед подругой, встревожено спросила Эхо.
Арчер подняла остекленевшие глаза на Дарк и несколько секунд молчала, словно вопрос не сразу дошёл до её слуха. Или отключившегося мозга?
— Ничего… – скептически выдавила Кастия, – что не случалась бы со мной и раньше.
Нахмурившись, эвре неодобрительно покачала головой:
— Мне не нравится, как это звучит. По-моему, Лекса сейчас не вполне адекватна. И напридумывала себе черт-те чего.
— Мне это неизвестно, – воздохнула Арчер, тяжело поднимаясь с пола.
Дарк поспешила помочь, тотчас подхватив её под локоть.
— Но что она сказала?
— Ни слова.
— Как это? – нахмурилась Эхо, обводя Кастию внимательным взглядом и останавливая его сломанной застёжке брюк. – У тебя выдраны заклёпки на штанах.
Туго сглотнув, Арчер попыталась выдавить улыбку:
— Да, придётся ехать домой за другими. К счастью, хотя бы на гардероб ты мне выделяешь достаточно денег.
— Кастия, твою мать, совсем не смешно!.. Что сделала эта дура?! Я переломаю ей руки!
Арчер строго глянула на начинающую закипать подругу.
— Эхо, не смей её трогать.
— А она тебя не трогала?!
— Эхо, я сказала, не вздумай что-то сделать ей. Я не шучу.
— Ладно, как пожелаешь, – резко успокоившись, пожала плечами Дарк.
— Слушай, я тебе не Роан – не ври мне тут! Иначе потеряешь мою дружбу…
— Да поняла я… Поняла! Пусть твоя драгоценная Лекса творит, что ей вздумается!

Роан с изумлением уставился на супругу, которая заявилась к нему в кабинет, «вежливо» попросила на выход полдюжины бондов и потребовала от мужа отозвать командора Браннер из отпуска и отправить в какую-нибудь экспедицию, где будет холодно и безлюдно.
— Как я отзову Лексу, если её поощрил отпуском сам конунг? – поинтересовался мужчина, выходя из-за стола и приближаясь к жене.
— Мне плевать, как, – насупилась Эхо. – Скажи, что в связи с государственной необходимостью… Что за полярным кругом медведь-людоед объявился! И вообще, это ТЫ указываешь мальчишке, что делать, он лишь повторяет твои слова.
— А ты не забыла, что мальчишке четырнадцатый год? Он и мать-то далеко не всегда слушает. Эхо, я вообще не понимаю, в связи с чем такая срочная необходимость выслать Лексу из Айсгольма?
— Считай это лечением расшатавшихся нервов. Исключительно для пользы Лексы.
Сощурившись, Роан недоверчиво посмотрел на супругу:
— А теперь правду.
— Потому что я обещала Кастии сама не трогать Лексу. А она после двух лет войны и охоты на пиратов стала агрессивной и… кх… В общем, неумной.
Эхо положила ладони на плечи мужа, ласково погладила и теснее прижалась к его телу.
— Пожалуйста, сделай мне одолжение, – попросила она, томно глядя на мужа. – А я в долгу не останусь.
На губах Роана появилась ироничная улыбка.
— Ты серьёзно пытаешься меня соблазнить?
— Что значит, «пытаюсь»?! – тут же возмутилась женщина. – После 17-ти лет брака мне даже пытаться не надо…
Ладонь Эхо скользнула с плеча мужа в паховую область. Роан напрягся и, ухватив супругу за кисть, завёл ей руку за спину, после чего сделал то же и с другой рукой.
— Раньше ты реагировал быстрее, – насмешливо заметила женщина. – Надо тебя ночью хорошенько потренировать, а то государственная служба превращает тебя в вялого канцеляриста.
— Эхо, после 17-ти лет брака я вижу все твои уловки. Ты просто манипулируешь мной.
— И?
— И сегодня ночью я буду любить тебя, как в первый раз.
— Я вообще-то про другое, – иронично закатила глаза супруга, а потом вдруг поморщилась. – Подожди. Как в первый раз – не надо. Мне не понравилось. Я жутко нервничала, меня мутило, и голова разрывалась… Я тебя ненавидела в тот момент.
Роан оторопело хлопнул глазами. Раз, другой.
— Ты раньше говорила не так. Говорила, что тебе было хорошо.
— Раньше мы не были столько лет женаты, я – врала!
— Эхо, если бы я знал, что ты не готова…
— То побежал бы в город к девицам, которые были готовы, – закончила за Роана супруга. – Думаешь, я была такой глупой и ничего не понимала?
— То есть ты отдалась мне из ревности? – не сдержал улыбку мужчина, теснее прижимая к себе Эхо. – Ладно, уговорила: не буду любить тебя пылко, как в юности, буду – страстно, как сейчас.
— И отошлёшь Лексу из Айсгольма, – добавила супруга.
— Мало того, что ты сама злоупотребляешь положением эвре, ты ещё и меня заставляешь злоупотреблять положением советника!
— И отошлёшь Лексу из Айсгольма, – ещё раз чётко повторила Эхо.
— Да понял я… Понял.

Кастию разбудил громкий стук дверного молоточка. Не совсем, правда, разбудил. Несмотря на двенадцатый час ночи, она ещё не засыпала. Это была уже вторая такая мучительная ночь после происшествия в Научном Центре. Арчер пыталась понять и оправдать Лексу. Однако сложно было сделать это, не зная, причины такой агрессии. А Браун не произнесла ни слова, да ещё и Кастии не позволила говорить.
Накинув халат поверх ночной туники, женщина спустилась по лестнице со второго этажа, где находились спальные комнаты. Но Анья её опередила и уже впустила в прихожую полуночного визитёра. Тот скинул капюшон меховой накидки, и Арчер едва не споткнулась, узнав Лексу.
— Командор, очень рада вас видеть, – искренне произнесла Ли.
В ответ Браун рассеянно кивнула и сфокусировала взгляд на медленно приближающейся Кастии.
— А что ты здесь делаешь, Анья? – сухо поинтересовалась Лекса, не сводя глаз с Арчер.
— Охраняю семью Норгаард.
— Ааа. Ну-ну.
— Спасибо, Анья, – тихо поблагодарила Кастия. – Дальше я сама…
Кивнув, Ли поспешила ретироваться.
Неуютно поёжившись, Арчер плотнее запахнула халат и вопросительно посмотрела на Браун. Та сверлила её колючим изумрудным взглядом довольно долго, а потом жёстко объявила:
— Мне нужен гелий.
— Сколько? – сдержанно спросила Кастия.
— Откуда я знаю, – огрызнулась Лекса. – Сколько войдёт в аэростат, столько и нужно.
— У «Стража Севера» утечка газа?
— Мне не для «Стража» надо. Для себя.
Арчер задумалась на несколько секунд и даже отвела глаза в сторону, но быстро опомнилась и всё так же бесстрастно ответила:
— Хорошо.
— «Хорошо» и всё? – с вызовом спросила Браун.
— Передашь размеры аэростата в мой Центр.
— Вот так просто я получу самый ценный газ нашего мира?
Лекса недоверчиво усмехнулась, подходя к Кастии ближе и подозрительно заглядывая той в глаза.
— А чего ты ожидала? – с каменным выражением на лице спросила Арчер. – Отказа?
— А! Точно! – пренебрежительно закивала Браун. – Ты же у нас никому не отказываешь!
Зрачки Кастии мгновенно расширились, и женщина от души залепила Лексе пощёчину. Зло улыбнувшись, Браун ответила тем же, только удар был значительно сильнее. Арчер не удержала равновесие и впечаталась в стену. К счастью, удар смягчила меховая одежда, висящая на крючках, в противном случае Кастия могла бы заработать серьёзную травму.
— Тогда уж и мне ещё раз не откажи, – услышала Арчер недобрый шёпот над своим ухом, а ещё уловила слабый запах алкоголя.
Что было сил Кастия оттолкнулась от стены, но рефлексы Браун оказались на высоте. Она ушла в сторону, однако успела ухватить женщину за запястье. Только это спасло Арчер от падения. В следующую секунду Лекса дёрнула Кастию обратно, крепко обхватывая и лишая возможности пошевелить руками.
— Нет, от агента магистрата в тебе ничего не осталось, – ядовито заключила Браун, быстро делая несколько шагов вместе с женщиной и прижимая её к противоположной стене.
Арчер бросила тревожный взгляд на лестницу второго этажа, а потом с мольбой во взгляде посмотрела на Лексу.
— Прошу, только не здесь… Поедем к тебе.
— Зато сколько покорности наложницы! – оскалилась Браун, сунув руку под халат Кастии и крепко сжав её бедро.
— Да что ты можешь об этом знать? – прикрывая глаза, зашептала Арчер.
— Ты бы удивилась, как много!
Вторая ладонь Браун легла на горло Кастии, сдавливая его.
— Сомневаюсь… но попробуй… меня удивить… – тяжело дыша, просипела женщина.
Несколько секунд Лекса ещё наслаждалась беспомощностью своей жертвы, а затем резко отпустила её. Сняв с противоположной стены длинную меховую накидку, Браун швырнула ей в Кастию.
— Одевайся! Живо!

***

Она получила высшую награду Крайнего Севера – Серебряную Звезду Небесного Льва с бриллиантовым мечом конунга и нагрудной цепью, члены её экипажа – Сапфировые Ордена Регула I степени. Дабы не омрачать праздник, семьям погибших конунг выплатил компенсацию ещё накануне, а на церемонии заученно превозносил героев и Крайний Север. Лекса делала вид, что слушает, но на самом деле не понимала ни слова. Да и не хотела понимать! Она заплатила слишком высокую цену за голову пусть и убийцы предыдущего конунга. А война с пиратами на чужих землях, может, и почётно для Арстейна (которого раньше никто знать не знал!), но точно омерзительно скверно для погибших и тем более их семей. Однако публику в дорогих нарядах, заполнившую тронный зал такое не волновало. Взгляд Лексы, уже порядком уставшей от церемониала, вдруг зацепился за единственную фигуру в чёрном. Это была Эхо Дарк. Да, командор в эти полтора года что-то слышала о «бладарках» на службе конунга и возглавившей их супруге первого ярла, но не задумывалась, что это значит для Крайнего Севера. Хорошо это или плохо? Не превратится ли со временем эвре Дарк в мо-алем Блад? Или это уже случилось? Впрочем, и сейчас Браун было не до размышлений: она увидела Кастию рядом с Эхо. Женщины стояли сбоку, между двух толстых колонн, и явно не желали привлекать внимания. Почему-то видеть их вместе было больно, и Лекса резко отвернулась. Вообще, она считала, что за два года стала более чем хладнокровной, даже равнодушной ко всем и вся. Возвращаясь в Айсгольм, Браун была уверена, что Кастия больше не вызовет у неё никаких эмоций: ни положительных, ни отрицательных. Может, Лекса ошиблась? Может, стоило осесть в других землях? Только где найти ту землю, которая станет домом? Существует ли она? А может, её дом – это небо? И не надо ничего искать… К Серебряной Звезде Небесного Льва прилагается большое денежное вознаграждение. Можно уйти со службы, приобрести собственное воздушное судно и отправиться туда, где командор Браннер не бывала. То есть очень-очень далеко. Что ж, это походило хоть на какой-то план… Только для аэростата, конечно, надо раздобыть гелий, а не водород!
Кастию будто ударили под дых и лишили воздуха, когда Лекса, встретившись с ней взглядом, поспешила отвернуться. Прикрыв на несколько секунд глаза, Арчер посмотрела на Эхо. Но та всё поняла без слов, и даже взяла Кастию за ладонь, крепко сжав.
— Слишком пафосно-нудная церемония, – сухо заметила Дарк. – Пойдём отсюда.
Развернув неестественно податливую Арчер кругом, Эхо приобняла её одной рукой за плечи и вывела из зала.

«Страж Севера» встал на капитальный ремонт, а его геройский экипаж получил полтора месяца отдыха. Первые два дня Лекса не занималась ничем – просто лежала пластом на кровати в гостинице. Оставаться в цитадели она не захотела – слишком много внимания проявляли к её персоне. На третий день Браун решила наведаться на частную судостроительную верфь, чтобы узнать о возможности покупки (или строительства) небольшого судна.
— Я что, золотом прошу заполнить аэростат? – спросила она управляющего, услышав цену.
— Золотом было бы проще, – развёл тот руками. – Строительство завода по производству гелия запланировано только на будущий год. А сейчас его добыча ограничена, поэтому частным верфям покупать этот газ невыгодно. Водород же легко добывается – соответственно дёшев.
— Угу, и опасен. Особенно в бою.
— Ну, может, вам, как герою и командору на службе конунга, продадут дешевле.
— Где?
— Дросселированием газов и фракционной перегонкой занимается только производственная лаборатория при Научном Центре. Необходимого оборудования больше ни у кого нет.
— Мне просто адрес, без подробностей, – сдержанно попросила Браун.

Что «без подробностей» Лекса пожалела, когда оказалась перед зданием Научного Центра. Это был бывший технический музей на площади Дюжины Мостов, где располагалось детективно-сыскное агентство «Норг-Айс». Правда, сейчас вывеска отсутствовала. Может, с рождением ребёнка Кастии стало не до работы? Тем более небезопасной работы. И вообще, Браун сказала себе, что даже, если столкнётся случайно с Арчер, то просто кивнёт и пройдёт мимо. Общение – это лишние эмоции, упрёки, вопросы. А бередить старые раны Лекса не собиралась.
Научный Центр поразил Браун и масштабами, и оборудованием. Лаборатория и обсерватория во дворце шаха Востока теперь не казались чем-то фантастическим, а этот Центр – напротив. Кстати, обсерватория здесь тоже имелась. А ещё библиотека, обучающий класс и несколько опытных лабораторий и мастерских.
Как объяснили Лексе, почти весь гелий шёл на нужды государства. Сделки с частными лицами осуществлялись только с разрешения главы Научного Центра. Правда, командору-герою доверительно шепнули, что финансирование от государства весьма скромное, поэтому у неё есть все шансы купить этот уникальный газ, если не будет сильно сбивать цену. Получив намёк, что можно торговаться (а за два года командования судном, и даже не одним, Браун немало преуспела в этом), Лекса уверенно зашла в кабинет главы Научного Центра. Зашла и слегка опешила: кабинет больше походил на зал, в центре которого сейчас стояла странная металлическая конструкция, а вокруг четверо человек в каких-то защитных масках. Блеск, шипение и странный запах – так вот почему, никто не отреагировал на стук в дверь.
— …считать автоматическим сварочным аппаратом, – подходя ближе, расслышала Браун. – Скорость выше. Контроль температуры. Стабилизация дуги. Никаких угольных электродов.
Наконец всё стихло, и четвёрка сняла свои большие маски. Под ними «прятались» трое мужчин и одна женщина. Сердце Лексы провалилось в район желудка, когда она узнала Кастию.
— Да, получилось значительно лучше, – согласилась Арчер, внимательно рассматривая металлическую конструкцию. – Но проведите серию испыта-а-а…
Кастия прервалась на полуслове, заметив Лексу, да ещё выронила маску из рук. Точно по команде, мужчины обернулись и, узнав командора, поприветствовали. К счастью, достаточно сдержанно – видимо, газетные статьи на умы учёных действовали не сильно. Один из мужчин поднял маску Арчер и положил на ближайший стол (с бумагами и чертежами).
— Спасибо… все свободны, – сипло выдавила Кастия, не сводя пронзительно взгляда с Браун.
Попрощавшись, мужчины вышли. В ответ им командор даже не смогла кивнуть. Чистый лазуритовый взгляд, как и прежде, затопил для Лексы весь окружающий мир. Арчер стояла бледная, не шевелясь, точно мраморное изваяние. И это изваяние было невыносимо прекрасно. До рези в глазах. До пульсации в висках. До противного давления в голове.
Браун медленно приблизилась к Кастии, замерев в полушаге от неё. Она слышала, как Арчер нервно сглотнула и попыталась вздохнуть глубже, но дыхание окончательно сбилось. Взгляд Лексы невольно скользнул на вздымающуюся рывками грудь. От этого Браун почувствовала себя ещё паршивее. Захотелось выбежать на морозный воздух и окунуться головой в снег. Наконец Кастия приоткрыла рот, видимо, решившись что-то сказать, но Лекса не дала ей это сделать – впилась в её губы поцелуем так сильно, что Арчер непроизвольно шагнула назад. Правда, упёрлась бёдрами в стол – на этом отступление прекратилось. Во всех смыслах. Браун целовала жадно, грубо, словно голодный хищник, но Кастия даже не пыталась остановить её. В какой-то момент мозг Лексы вдруг заработал, подкинув логичное объяснение: Хесса с мужем-садистом вряд ли такие мелочи вообще замечала. Они развлекались интереснее, ярче, острее! Внезапно в памяти всплыли давно и тщательно похороненные воспоминания об извращённо-распутной жизни Арчер на Востоке, и грудь Браун сдавило стальными тисками. Оторвавшись от истерзанных губ Кастии, она порывисто глотнула воздуха и сфокусировала взгляд на лице напротив. Ресницы Арчер задрожали, и она медленно подняла веки. Её глаза были такие чистые, ясные, что Лексе захотелось закричать. Они не могли быть такими! Быть такими не должны! Не у этой порочной женщины!
Не выдержав нежного лазуритового взгляда Кастии, Браун резко развернула её кругом и толкнула на стол. Арчер попыталась приподняться, но Лекса навалилась сверху, пресекая возможность даже пошевелиться. А ещё Браун, на всякий случай, крепко зажала ладонью рот Кастии. Злая, удушливая волна окатила с ног до головы, смывая все чувства, кроме жажды мести. Не церемонясь, Лекса коленом раздвинула Кастии ноги, а затем резко дёрнула застёжку на её брюках.

***
(полтора года спустя)

 
Что ж, в какой-то мере юношеская мечта Лексы отправиться в путешествие на собственном воздушном судне за пределы западных земель сбылась. И не просто за пределы: командор Браннер побывала в таких отдалённых уголках мира, что многим землепроходцам и не снилось. Вот только причина такого путешествия была отнюдь не праздная. Лексе не хотелось возвращаться на Крайний Север, и она придумала для себя оправдание: помочь очистить Восток от пиратов, которых породила война, начатая конунгом Скогром. Конечно, ярл Вегард (представлявший посольство Крайнего Севера при дворе Востока) не мог подвергать сомнению авторитет и дружеское расположение нового конунга, поэтому не просто согласился с командором, а сам отдал ей такой приказ. Тем более, что Ниа Блад – «назначенная» убийцей Скогра – каким-то образом проникла на Кагадар и убедила большую часть «бладарков» самовольно оставить службу у шаха и уйти с ней. Разумеется, после такого Омид Тонмак объявил их всех вне закона, приравняв к пиратам. И если откровенно, Лекса была рада пуститься в погоню за столь серьёзным противником – ей необходимо было занять себя чем-то важным, а главное – опасным! Ярл Вегард передал в её распоряжение ещё три корабля, помимо «Стража Севера». Разумеется, команды укомплектовали только северянами и некоторыми бывшими повстанцами, присягнувшими конунгу Арнстейну Дайозаргу. Среди последних был и доктор Андерс, решивший не возвращаться на Запад (хотя Лекса предлагала ему это).
За полтора года командору Браннер довелось вступить в бой не с одним пиратским судном и не только на Востоке. Ниа Блад была очень хитра и коварна, имела много связей и уходила изо всех ловушек. Дважды Лекса обнаруживала её шпионов даже на своих кораблях! Браун пришлось податься за мо-алем на Юг, затем на Крайний Юг, и дальше за обозримые земли. Там бесследно исчез один из её кораблей. После этого след Ниа потерялся почти на три месяца, но Лекса продолжала искать, как одержимая, попутно разбираясь с прочими пиратами и «зарабатывая» молодому конунгу уважение и внимание везде, где появлялся «Страж Севера». Вновь след мо-алем командор взяла уже на Крайнем Востоке и прошла за ней аж до Запада. Конечно, оказавшись так близко к родному дому, Браун не удержалась и навестила родителей. Вот только радости встреча не принесла: и отец, и мать под влиянием прессы и общественности были настроены далеко не лучшим образом. Конечно, ведь их примерная замечательная девочка превратилась в холодного безжалостного командора с совсем нелестной репутацией на Западе. В общем, Лекса покидала отчий дом с чувством облегчения. Не было даже обиды, просто ощущение, что всё и все стали чужими, далёкими. Лишившись последнего «маяка» в этом мире, Браун стала абсолютно пустой. Может, это заставило командора забыть о разумном риске и в последнем броске на Север за мо-алем Блад закончить наконец эту безумную охоту. Вот только Ниа захватила на тот свет не только свой корабль, но и два судна Лексы. Да и на самом «Страже Севера» от прежней команды осталась только четверть.
Крайний Север встречал командора Браннер, возвращавшуюся в Айсгольм, как героя. В каждом поселении на пути люди чествовали её и 19 выживших воинов, задаривая подарками. А если Лекса не желала швартоваться, то маленькие судёнышки спешили сами к «Стражу Севера» со своими гостинцами и любовью. В конце концов, Браун сдалась, позволяя своим верным солдатам насладиться триумфом. Хотя, с точки зрения Лексы, этот триумф был заслугой прессы, а вовсе не подвигов «Стража Севера». И понятно, что, когда командор Браннер наконец добралась до Айсгольма, народ находился на пике восторга и героев ждали государственные награды и торжественная церемония в цитадели конунга.

 
В отличие от Востока, на Крайнем Севере выходным днём было воскресенье. Конечно, это касалось и Айсгольмовского Научного Центра, которым руководила фру Норгаард. Хотя учёные не всегда помнили о выходных, и их патронесса тоже. Будучи женой Пакса, Кастия позволяла себе (точнее, шах милостиво позволял ей, несмотря на недовольство Великого визиря) залезать в казну, чтобы обеспечивать лабораторию и обсерваторию современными приборами и необходимыми материалами. Арчер «болела» разными науками и образованием в целом. Вот только школы для бедняков ни шах, ни визири не одобряли, поэтому Кастия строила их на драгоценности, которые дарил Пакс. Так никто не смел говорить, что она берёт деньги из казны, а муж каждый раз грозился ничего ей больше не дарить, но через некоторое время нарушал клятву. Увы, на Крайнем Севере у Арчер не было таких средств для поднятия науки и образования. И хотя ярл Айсард являлся её другом, он не мог свободно перебрасывать деньги из одной отросли в другую – на него и без того давила регент, требуя всё большие и большие суммы на медицину. Наверное, Кастия спустила бы на Научный Центр все свои «западные» сбережения, но, поскольку они находились в банке «бладарков», то без дозволения эвре Дарк крупные суммы фру Норгаард никто не смел выдавать. В общем, Арчер была в финансовых тисках между двух Дарков. К счастью, в её Центре работал один из мужей фру Бордоне, и Алия периодически выступала благотворителем, а иногда и ярлов «заставляла». Правда, Кастии приходилось расплачиваться с последними какими-нибудь глупыми бытовыми изобретениями, чтобы ярлы могли хвалиться ими друг перед другом. Впрочем, всё это было не так уж плохо: Арчер занималась любимым делом, общалась с интересными людьми, приглашала учёных с других земель. Разумеется, детективно-сыскное агентство пришлось закрыть – ни у Кастии, ни у эвре Дарк не было на него времени. К тому же Арчер хотела уделять больше внимания Элианне – дочери. Конечно, как у всех аристократов, у Элианны имелась кормилица, дневная гувернантка и даже Анья (пока в качестве телохранителя, но позже должна была стать учителем боевых искусств – любой девочке в современном мире могут пригодиться такие знания!). Дети Дарков уже выросли, и Анья Ли с удовольствием приняла предложение о работе от фру Норгаард. В общем, спокойствие в своём доме Кастия, кажется, тоже наладила. Наладилась, похоже, вся жизнь! Когда-то она даже мечтать о таком не могла… Неужели, теперь всё будет тихо и мирно?
В это воскресенье Арчер не пошла в Научный Центр – почему-то не было сил. Она вообще чувствовала себя разбитой все последние дни. С тех пор, как узнала, что командор Браннер возвращается в Айсгольм. Но ведь глупо было волноваться по этому поводу…
— Почему это ты не пойдёшь на церемонию награждения? – скептически поинтересовалась Эхо. – Отингирам нехорошо такое пропускать.
Дарк зашла к подруге утром специально, поскольку сама церемония была запланирована на полдень.
— Никто не заметит моего отсутствия, – возразила Кастия и перевела взгляд на дочь.
Они с Эхо сидели в гостиной на диване, а гувернантка с Элианной строили пирамидку из кубиков на полу, лёжа на огромном толстом ковре.
— «Никто» – это кто? – вызывающе повела бровью эвре. – Полагаешь, Лекса тоже не заметит?
— Эхо, её не было почти два года…
— Год и девять месяцев, – тотчас поправила Дарк.
— Это что-то меняет? – устало спросила Арчер. – Серьёзно думаешь, что у неё не было возможности вернуться раньше?
— Ну знаешь, я тебя, конечно, люблю, но правду всё равно скажу! Ты не смеешь её осуждать: ты сбежала от неё на пять лет. А она – всего лишь на два года. Вот такая вот арифметика.
— У меня была причина.
— С чего ты взяла, что у неё не было? А чтобы это выяснить, надо, как минимум, встретиться с ней.
— Может, она, как и прежде, не хочет встречаться. Может, у неё семья. Или любимый человек.
— Ага, видимо, кто-то из тех 19-ти заросших, потрёпанных воителей, что прилетели с ней… Чёрт! Кастия! Я же не прошу тебя даже разговаривать с ней. Мы просто постоим в зале, посмотрим церемонию. Встретишься с ней взглядом, и, если она не отвернётся, тогда и будешь решать, что делать дальше.
— Я ненавижу тебя, – пробурчала Арчер.
Эхо в ответ ухмыльнулась и иронично покачала головой:
— Ты очень много общаешься с моим мужем. Вы эти реплики с ним вместе придумываете?
— Н-да? А он тебя за что ненавидит?
— За что и ты: потому что вынужден соглашаться. Но что я могу поделать, если всё время оказываюсь права?
— Очевидно, с твоим умом способно соперничать только твоё самомнение, – Кастия едва не закатила глаза.
— Ну точно, вместе сочиняете реплики.
— Вместе с Роаном мы только бюджет моего Научного Центра обсуждаем. И он, как и ты, не даёт мне денег.
— Началось… – проворчала Эхо. – Да тебе, сколько не дай, мало. Ты же вроде образованный человек. Даже чересчур – для женщины. А считать не умеешь? Хотя да, мы же только что выяснили, что с арифметикой у тебя беда.
Элианна вдруг радостно взвизгнула и, схватив из кучи единственный чёрный кубик, побежала к дивану. Запнувшись, она едва не упала, но Кастия и Эхо одновременно поймали девчушку и усадили между собой. Смущённо улыбнувшись, Элианна протянула кубик Дарк, а потом быстро бросилась на ручки к матери.
— Вот, даже ребёнок понимает, что у тебя чёрная душа искусителя, – многозначительно заметила Арчер.
— Ребёнок просто сопоставляет цвета. Умненькая девочка – не чета своей матушке.
Эхо с вызовом глянула на подругу.

[***]

***

Утром, пока Самира была ещё полусонная, Джек и Лекса направились к ней в комнату. Накануне Браун рассказала о том, что случилось с девушкой. Доктор Андерс, как и предполагала Лекса, проявил научный интерес. Оказалось, что на Западе последние два десятилетия врачи широко использовали гипноз для анестезии и лечения фобий. Правда, на пятки ему наступал какой-то психоанализ – Браун не очень слушала. Её больше интересовало, сможет ли Самира ответить на некоторые её вопросы, поскольку явно путалась во времени до и после своего пребывания в заточении.
— Понимаете, наш мозг – это бесконечное хранилище, в котором всё оседает, – пояснял доктор Андерс, быстро шагая за девушкой. – Бывали случаи, когда из этого хранилища доставали невероятные воспоминания. Например, древний язык, на котором никогда не говорил пациент, но как-то раз слышал его в детстве. А бывает, ничего не получается. Есть люди недоверчивые, осторожные – их вообще невозможно загипнотизировать. А иные так сильно поддаются внушению и гипнозу, что походят на лунатиков.
— Да-да, доктор Андерс, я уже поняла, что вы ничего не можете мне обещать, – скептически хмыкнула Лекса. – И главное – мы идём лечить фобию.
— А что вы вообще хотите узнать у этой девушки?
— Почему она так ненавидит Хессу…
— В смысле, мисс Арчер? – на всякий случай уточнил Джек.
— В смысле, её самую.
— Ну это же очевидно, по-моему. Соперничество в гареме. Слишком много женщин борются за внимание одного мужчины…
На последнем слове доктор поспешил прикусить язык, поскольку командор глянула на него так грозно, что сама эвре Дарк позавидовала бы. А получить ещё раз кулаком в челюсть Джеку не хотелось.
— Не все женщины жаждут внимания мужчин, доктор Андерс, – сурово произнесла Лекса. – И вообще чьего-либо внимания.
Неловко улыбнувшись, Джек поспешил согласно закивать.

 
Браун слушала Самиру и чувствовала, как разрывается в клочья её сердце. Хесса хитростью и шантажом вынудила шаха жениться на ней. После этого он уже ни одну наложницу в жены не взял – опять же из-за капризов Хессы. С ней Пакс нарушал все правила приличия: развлекался в месяц почитания Красной Луны и в дни, запрещённые восточными законами; пробовал положения тел из недозволительных трактатов «дикарей» Крайнего Юга; приглашал наложниц, которые ублажали Хессу прямо в его присутствии; а когда Пакс сам приходил в спальню к жене, то позволял наблюдать за ними главе «мелофоров» (постоянной любовнице Хессы) или он наблюдал, как жена развлекалась с Наргизой. Последнее имя Лекса прекрасно запомнила, да и саму главу «мелофоров», которой шах отрубил голову прямо на глазах разоблачённой жены-шпионки, а также комментарии Эхо о близости Кастии с этой стражницей. А ещё Самира рассказала, что Пакс и Хесса любили повеселиться, запирая пленниц или провинившихся служанок с самцом-гориллой: тот гонялся за своими жертвами, устрашающе бил себя в грудь и спаривался. И конечно, насмотревшись, потом шах изображал для Хессы в спальне этого могучего зверя крайних южных земель. Хесса всегда поощряла бесстыжий блуд, потому шах с ней и проводил ночей больше, чем с другими жёнами и наложницами.
Не в силах больше слушать подробности, Браун спешно вышла в коридор. Оттянув горловину туники и глубоко дыша, Лекса тщетно пыталась унять бешенное сердцебиение.
Следом за девушкой тотчас выскочил доктор Андерс:
— Мисс Браун… Мисс Браун! Вы куда?
— Куда? – стиснув зубы, процедила Лекса. – Подальше отсюда.
— Вы же понимаете, что это не может быть правдой? Мисс Арчер совершенно не такая!
— Разве под гипнозом люди врут?
— Ну-у-у… Самира просто… может верить в то, о чём говорит. Но на самом деле…
— Вам-то откуда знать, как было на самом деле?! – резко перебила Браун. – Вы мисс Арчер больше пяти лет не видели! А до этого пересекались с ней только по работе! И вообще, доктор Андерс, идите к пациентке… Вы, кажется, от каких-то фобий её лечить собирались. Вот и занимайтесь своим делом.
— А чем займётесь вы? – подозрительно спросил мужчина.
— Я?.. А я… Я, как вы и хотели с мисс Арчер, пойду налаживать личную жизнь!
Яростно сверкнув изумрудным взглядом, Лекса быстро направилась вдоль коридора.
— Мисс Браун!.. Мисс Браун! – попытался остановить девушку доктор, но та даже не оглянулась. – Не садитесь на корабль в бурю, рискуете погибнуть…
Удручённо покачав головой, Джек вернулся в комнату Самиры.

 
Первое, что сделала Лекса, дабы попытаться забыть всё услышанное, хорошо напилась! Второе – в питейном заведении врезала какому-то типу, пытавшемуся к ней приставать! А третье – заказала в борделе сразу трёх красоток и заявилась с ними на «Страж Севера», чтобы продолжить пить и развлекаться! Почему нет? Кастия же развлекалась сразу с несколькими! А она-то всегда знала толк в развлечениях!
На корабле находились только вахтенные и Нико Сколл. Помощник командора тотчас поспешил доложить Браун об экипаже – кто, чем занят (основная часть – восстановительными работами в столице).
— За-ме-чааа-тель-нооо… – растягивая слоги, похвалила Лекса. – Я к себе… меня не беспокоить… у меня… совет…
«Бабочки», сопровождавшие, а заодно поддерживающие Браун, захихикали.
— Понял, командор! – кивнул Нико.
Однако в тот же момент к ним подбежал офицер связи, держа в руке узкие бумажные полоски, и быстро доложил:
— Командор, телеграмма из Айсгольма от ярла Айсарда!
Взяв одну из бумажных полосок, Лекса поднесла поближе к глазам, но увидела лишь точки и тире.
— Бере… беле… берда… какая-то, – пробормотала Браун, возвращая телеграмму. – Чего надо… этому ярлу?
— Спрашивает, когда ждать возвращение «Стража Севера».
— Никогда! Мы теперь… будем сторожить… Восток, – Лекса хмельным игривым взором обвела своих «бабочек». – Мне здесь… больше нравится…
— Вы шутите, командор? Или мне, правда, так написать ярлу?
— Да-а-а… – кивнула Браун и потянула красоток за собой.
Офицер связи растерянно посмотрел на Нико, ожидая «перевода». Тот задумчиво потёр подбородок, а потом, пожав плечами, сказал:
— Для начала ответим, что «Страж Севера» продолжает охоту на недобитых сторонников Трис-Тана Халида. И помогает восстанавливать Аркадад, сильно пострадавший от воздушного флота, в том числе судов командора. Думаю, на ближайшие недели от нас отстанут. А командор пока… кх… отдохнёт и решит, что делать дальше.
Офицер связи согласно закивал.
— Кстати, – вдруг встрепенулся Нико, – Онтари днём принесёт обеды, скажи ребятам, пусть молчат, что командор у себя!

 
Вино и «бабочки», прекрасно знающие своё дело – что ещё нужно, чтобы выкинуть из головы Кастию? И эта блудливая сука ещё смела когда-то читать Лексе нотации о её зашоренном западном сознании! Что быть замужем за нелюбимым человеком, которого подберут родители, хуже, чем быть одной из множества жён и наложниц шаха! Впрочем, теперь всё встало на свои места! Теперь понятно, какое восточное (и бесстыдно-порочное!) сознание было у Кастии!
«Тебе повезло, что ты сейчас на Крайнем Севере, – процедила про себя Браун. – Я бы тебя убила!.. Множество раз!.. Снова и снова!»
Одна из «бабочек» вдруг вскрикнула – Лекса слишком сильно впилась ей зубами в ключицу – правда, тотчас рассмеялась, как только оказалась отпущена. И тут же другая «бабочка» поднесла бокал с вином к губам Браун, которая и не подумала отказаться. Однако большая часть вина потекла по её шее и груди, и красотки принялись слизывать его с тела Лексы.
Когда «пьяная оргия» уже шла к завершению, внезапно скрипнула дверь каюты и внутрь проскользнула Онтари. Увидев на кровати обнажённую четвёрку, предающуюся любовным утехам, девушка застыла, точно парализованная. Её лицо сделалось неестественно бледным, а на глаза навернулись слёзы.
— Что-о?.. Что-то… не так? – заметив помощницу, развязно спросила Лекса. – Или ты считала… меня порядочной?.. Хмм… А вот так вот в жизни… сплошные разочарования… Хочешь – присоединяйся… не хочешь – проваливай…
Глотая слёзы обиды, Онтари бросилась прочь из каюты.
— Ничего… быстрее смирится с реальностью… – сказала Лекса скорее для себя, чем для «бабочек», а потом откинулась на спину, прикрывая глаза.
Через пару минут в дверь забарабанили.
— Командор! Командор! – послышался крик Нико. – Беда!.. С Онтари беда! Командор!

***

О том, что у Кастии родилась девочка доктор Андерс смог телеграфировать только день спустя, к тому времени Лекса с повстанцами уже взяла Аркадад. Так же Джек сообщил, что обвинённая в убийстве конунга Скогра Эрлинга мо-алем Блад бежала из Айсгольма. Командор Браннер снова объединилась с махд-и Карт-Виг (теперь так именовали мать шаха Омида), чтобы поймать Ниа. Однако бывшие каперы и повстанцы занимались не только поимкой политических преступников, но и главным образом восстановлением поселений, особенно столицы Востока. И даже в выходной – в пятницу. А вот в субботу все работы встали – в Аркадад стеклось множество народа, чтобы присутствовать на казни «незаконного захватившего власть бывшего Великого визиря Трис-Тана Халида». За компанию с ним приговорили и троих его особо жестоких визирей. Наверняка, люди ждали какой-нибудь изощрённой расправы за все мучения, которые терпели последние полгода, но шах Омид Тонмак Рир приказал просто обезглавить всех мечом. Лекса, слишком хорошо помнившая, каким образом казнили агента Джона Мёрфи и мейстера Титуса Торна, поймала себя на том, что тоже желала более кровавой экзекуции. Возможно, это понимал и милосердный новый правитель, поскольку за казнью людей последовала казнь животных из зверинца. Им вынесли приговор как «верным палачам» Трис-Тана, задравшим в последние шесть месяцев больше пяти сотен человек. И, кажется, толпа осталась довольна, даже приняла участие в расправе: закидывала камнями хищников, пока солдаты занимались отстрелом.
Вечером Лекса зашла в комнату Самиры, там же оказалась и бывшая смотрительница гарема, которая попросилась приглядывать за помутившейся умом наложницей. Вместе они плели затейливые узоры из цветных лент.
— Как у неё дела? – Браун кивнула на Самиру.
— Сегодня она спокойна, – отозвалась Индра, лишь на секунду бросив взгляд на командора. – Лекари дают ей специальный травяной чай.
— Это хорошо. Вам с ней что-нибудь нужно?
— Нет, махд-и Селия очень внимательна к нам.
Лекса пристальным взглядом обвела женщину, которая больше так ни разу и не посмотрела на неё.
— Ты меня не помнишь, да? – сделала вывод Браун.
— Я помню всех наложниц, – тихо ответила Индра, – даже тех, кто дня не пробыл в гареме. А ты провела там почти неделю.
— Я была пленницей, а не наложницей.
— Да, шах Пакс II дорого заплатил за твоё пленение. Слишком дорого.
Самира внезапна встрепенулась:
— Пакс… Мой повелитель… Моя любовь… Где же ты, о Великий?..
Девушка вдруг поднялась с кресла и вышла на балкон, смотря в разные стороны и что-то призывно бормоча себе под нос. Однако Индра не последовала за ней, из чего Лекса сделала вывод, что ничего страшного не случится.
— Что ты имеешь в виду? – вернулась к разговору с женщиной Браун.
Индра наконец подняла глаза на Лексу, а потом прямо сказала:
— Да, Трис-Тан Халид убил многих, в том числе всю семью шаха Пакса II, но самого шаха он не убивал. Я видела тем вечером твои покои…
Браун холодно усмехнулась.
— И почему же ты ничего не сказала Омиду? Вы с Самирой были важными свидетелями.
— Это бы ничего не изменило, но снова бросило тень на Хессу. А она будущая мать наследника престола Востока.
— Уже не будущая. И уже не наследника.
Глаза Индры испуганно расширились и плетение выпало из рук.
— О немилосердная Красная Луна… – в глазах женщины блеснули слёзы. – Хессу тоже убили?
— Нет. Она уже родила. И это не мальчик. И ещё она больше не Хесса. А с чего вдруг столько благосклонности к опальной жене шаха, которую ты же и держала под замком?
— Я не могла иначе – у меня был приказ шаха. Но я надеялась, что за полгода Хесса одумается и вымолит прощение у повелителя. Он всегда относился к ней не так, как к остальным.
Лекса почувствовала, как неприятно скрутило желудок от слов этой бывшей вездесущей смотрительницы гарема.
— Что это значит? – сухо поинтересовалась Браун, опускаясь в кресло Самиры и сцепляя пальцы в замок.
— То и значит. Хесса нарушила не одно правило гарема, да и вообще Востока, но шах простил ей всё, кроме измены стране. Хотя для Востока Хесса сделала больше, чем любая из жён повелителя. Так что шансы получить прощение шаха у неё были. Но вы с Дарк всё испортили.
— Кастии не нужно было прощение, ей была нужна свобода, – жёстко бросила Лекса.
Индра посмотрела на девушку своим чёрным жгучим взглядом.
— С чего вдруг? Пять лет была не нужна… Да и какая свобода? Хесса делала, что угодно. Получала, что хотела. Никто из жён и наложниц шахов ещё никогда не имел такой свободы.
Браун сделалось совсем скверно. Даже если в словах Индры была хоть половина правды, значит, Лекса совсем не знает Кастию. Похоже, за 5 лет она слишком романтизировала свою «погибшую на задании, как герой» подругу. Да и какой стране на самом деле изменила Арчер? Востоку? Или всё-таки Западу? Она никогда не скрывала, что ненавидит западные порядки. Жила себе спокойно на Востоке 5 лет и явно никуда не собиралась, пока вдруг не столкнулась с Лексой! А шпионила для Запада так плохо, что лорд Кейн был вынужден послать к ней Браун. А! Ещё Кастия знала, что её муж отправил на Запад шпионов и легко могла бы выяснить, кого, но не стала.
— Моего повелителя нигде нет… – внезапно ворвался в сознание Лексы голос Самиры, вернувшейся с балкона. – Наверняка, с этой блудницей… Как Красная Луна терпит такое бесстыдство?!
Индра тотчас поднялась с кресла, приблизилась к девушке и принялась обнимать и утешать.
— Нет… убиты… все убиты визирем… – расплакалась Самира. – Никого не осталось… Мой бедный повелитель…
— Я позову лекарей, – сдержанно произнесла Браун, спешно покидая комнату.

Доктор Андерс прибыл в Аркадад в понедельник днём и сразу стал объектом общего интереса. Всем хотелось подробностей об убийстве Скогра Эрлинга и роли в этом мо-алем Блад. Правда, знал Джек не так много и в основном просто домыслы придворных конунга, распространённые трэллями.
Наконец Лекса осталась наедине с доктором – увела его в библиотеку, чтобы никто не помешал разговору.
— Расскажите мне о Кастии, – попросила она.
— Признаться, я видел её недолго, – досадливо начал Джек. – Сперва думал, что Дарки вообще меня к мисс Арчер не допустят. Мистер Дарк допрос учинил, а миссис Дарк… кх… – мужчина болезненно потёр нижнюю челюсть, – в общем, защищала вашу подругу, как настоящая тигрица.
— Даже так?
— Вы напрасно сомневались в них. Мне даже показалось, что миссис Дарк и мисс Арчер…
— Что? – тотчас напряглась Браун.
— Не знаю, как сказать…
— Да уж говорите, как есть.
Лекса с трудом сдержалась, чтобы не заскрипеть зубами. А воображение уже рисовало Кастию в объятьях Эхо. Но разве это было не ожидаемо? Женщины сильно сблизились перед отлётом Браун на Восток, а за четыре с лишним месяца, очевидно, сблизились и во всех прочих смыслах.
— Как будто связаны какой-то тайной. Ну как бывают связаны заговорщики. Не знаю, как объяснить лучше.
— Угу. И так вполне понятно.
— Правда? – встрепенулся доктор Андерс и на всякий случай покосился по сторонам. – Значит, не мне одному кажется, что при дворе конунга сплели целый заговор?
— Вы о чём?
— О том, что такая осторожная и коварная женщина, как мо-алем Блад, вряд ли стала бы убивать Скогра Эрлинга. Уж точно не до родов мисс Арчер и не так, чтобы все подумали на неё.
— Признаться, теперь мне глубоко безразлично, виновата Ниа Блад или нет. Пускай в этом разбираются правители и их приближённые.
— Ну да, ну да… – задумчиво пробормотал мужчина.
— А обо мне Кастия что-нибудь спрашивала? – осторожно поинтересовалась Лекса.
— Да, конечно. Как сильно вы изменились, какой стали. И даже личные вопросы задавала. Ваша подруга, в отличие от вас, понимает, как важно иметь близкого человека. Сказала, рада за вас, если вы не будете одиноки.
Браун точно ударили под дых. Теперь не осталось никаких сомнений, что Эхо соблазнила Кастию. Хотя ещё большой вопрос: не наоборот ли?! Что ж, тогда надо идти до конца. Устранить последние сомнения!
— Доктор Андерс, помнится, вы говорили, что практикуете гипноз…

***

«Просто убить правителя – не выход. Его место займёт кто-то из его окружения, с такими же порядками, устоями, ценностями, а то и хуже. Другое дело коренной переворот, революция. И её лидер должен любить свою страну, свой народ. Он должен быть «пламенем свой страны»! И это не мо-алем Блад…», – слова доктора, некогда сказанные Лексе, крепко укоренились в её голове. А после знакомства с Селией Карт-Виг, Браун поняла, что нашла нужное «пламя»! Эта удивительная женщина, несмотря на все испытания судьбы, была само бесстрашие и решительность. Она не только выступила против нового шаха, но и отказалась стать марионеткой мо-алем Блад. И к Стражу Севера она явилась, дабы объединить силы и покончить с узурпатором.
Лекса, осознав, для чего нужен Ниа Блад ребёнок Кастии, не стала откладывать наступление на столицу до рождения законного наследника Пакса II. Более того, она отправила послание ярлу Вегарду с просьбой оказать поддержку с воздуха при атаке Аркадада. Конечно, пехотные войска северян не успели бы продвинуться так далеко, но суда – другое дело. Без согласования с Роаном, однако, Вегард отказался участвовать в плане повстанцев, а ответ из Айсгольма сильно задержался.
Браун атаковала столицу Востока перед самым рассветом, пока в воздухе было не так много судов нового шаха. Однако воздушный флот Трис-Тана Халида оказался расторопным, и Командору, командовавшей при наступлении уже двумя десятками кораблей, пришлось очень жарко. Во всех смыслах! Никто больше не осторожничал, а большинство судов использовало водород: взрываясь они задевали и соседние дирижабли. Хотя Браун и приказала соблюдать дистанцию, это мало кого спасло в ожесточённом бою за Аркадад. На улицах города тоже начались бои – повстанцы «Азара», в том числе сам Омид, повели за собой людей. Они к дворцу пробились даже раньше, чем Лекса со своим флотом, но никак не могли прорваться за высокие стены. И тут наконец прибыли корабли ярла Вегарда: это позволило Браун вклиниться в воздушное пространство над дворцом, высадиться с абордажными командами и открыть ворота повстанцам.
«Амтрака» и «мелофоры» защищали нового шаха ровно до того момента, пока визири не вышли из храма Красной Луны и не сложили свои сабли перед входом. Самого Трис-Тана Халида поймали в потайных ходах под дворцом. Там же обнаружилась и знаменитая сокровищница со смертельными ловушками, которые обезвреживали больше суток. За это время Омид заявил о своих правах на трон Востока, из доказательств у него, правда, было лишь родимое пятно на спине, как у Тонмака и слово мо-алем Блад, которая бесследно исчезла с Кадагара. К счастью, оказался жив Капудан-паша – один из восьми человек, выживших во время падения шаха Тонмака на Тобадское нагорье. Он засвидетельствовал, что мать Омида действительно двадцать лет назад выхаживала Тонмака Рира и Ниа Блад. Этого вкупе с требованиями разъярённых повстанцев и поддержкой Стража Севера, а также ярла Вегарда, представлявшего в Аркададе нового конунга, хватило, чтобы присягнуть на верность новому шаху Востока. И первое, что сделал шах Омид Тонмак Рир, заключил перемирие с ярлом Вегардом до переговоров об условиях полного прекращения войны.
Конунг Крайнего Севера размышлял недолго – затребовал в качестве контрибуции всенародную казнь Трис-Тана Халида и часть сокровищ шахов. Для этого ярл Вегард и командор Браннер (звание ей сделали официальное, хотя раньше таких в воздушном флоте Крайнего Севера не существовало!) должны были оценить объём золота и драгоценностей, которые возьмёт конунг Арнстейн Дайозарг в качестве выплаты за возвращение уже завоёванных земель Востока. Телеграф работал быстрее, чем «уничтожители ловушек», поэтому выполнить приказ конунга Браун и Вегард смогли только поздним вечером следующего дня. Они спустились в сокровищницу вместе с Селией (Омид делегировал её, поскольку был занят свалившимися на него обязанностями) и Финансовым визирем.
Пока счетоводы со слугами занимались оценкой, остальные рассматривали диковинные драгоценные предметы, собранные многими поколениями шахов: картины, скульптуры, идолы, оружие, посуду, музыкальные инструменты, посохи, талисманы и многое другое.
— Зачем всё это прятать? – непонимающе заметила Селия. – Чтобы любоваться одному при свете факелов?
— У твоего сына будет возможность изменить эту «традицию», – иронично заметила Лекса. – На Западе есть публичные музеи, где все могут посмотреть на такие предметы. Ну, то есть, конечно, не на такие, но…
Браун была прервана, слуги обнаружили потайную дверь.
— Открывайте аккуратно, там тоже могут быть ловушки, – остерегла Карт-Виг.
— Это же фру Норгаард! – вдруг подал голос ярл Вегард.
Лекса тотчас направилась к мужчине, а вслед за ней и Селия. Ярл указал на одну из картин в драгоценной оправе. На ней, и правда, была Кастия в восточных дорогих одеяниях в окружении дворцовой роскоши. Рядом находилось ещё несколько картин с красавицами.
— Нет, думаю, это жёны предыдущих шахов, – заключила Селия. – Трис-Тан Халид, видимо, распорядился унести портреты, поскольку оправа драгоценная. Сам он даже гарем за полгода правления не завёл.
— Я могу вырезать этот портрет и забрать себе? – сдержанно поинтересовалась Лекса. – Рама мне не нужна.
Вообще-то и портрет «Хессы» Браун был не нужен, но оставлять изображение Кастии Востоку она не собиралась.
— Портрет этой женщины?
— Угу.
— Да. Пожалуйста.
— Я вырежу, – кивнул ярл, вынимая кинжал из ножен, висящих на поясе.
Мужчина очень аккуратно прошёл лезвием по периметру холста и протянул портрет Лексе. В момент, когда Браун коснулась полотна, слуги открыли потайную дверь. Из неё вдруг бросилась в проём красивая девушка со сверкающими глазами и замерла точно парализованная. Следом вышла темнокожая немолодая женщина, поддерживаемая под руку ещё одной девушкой, но совсем неприглядного вида в простой одежде. В памяти Лексы вдруг всплыли жуткие дни, когда она оказалась в гареме. Именно эта темнокожая женщина была там смотрительницей и пыталась «перевоспитать» её. Неприятный холодок побежал по спине Браун. В то же время красавица со сверкающим безумным взглядом вдруг заметила портрет, который держали Вегард и Лекса между собой. Медленно приблизившись, она внезапно бросила: «блудливая распутница» и плюнула в портрет.

 
Красавица, запертая в подземелье, оказалась единственной не убитой наложницей из гарема Пакса II. Звали её Самира. Трис-Тан Халид оставил её для себя, но спрятал ото всех, поскольку та была свидетельницей удушения всех жён, детей и наложниц. За полгода в роли узницы-наложницы у Самиры помутился рассудок. Это всё рассказала Индра и вторая девушка, которых Трис-Тан приставил к своей пленнице в качестве служанок.
— Полагаю, все обвинения в убийствах с Хессы, Эхо Дарк и меня теперь снимут, – заметила Лекса в разговоре с новыми визирями и шахом следующим утром.
— Мы и не сомневались, что за убийствами стоял Трис-Тан, – заверил Омид.
— Однако газеты с этими обвинениями разошлись не только по Востоку.
— Понимаю, – задумчиво произнёс шах. – В субботу состоится казнь, мы пригласим и иноземных представителей прессы. Мы очистим ваши добрые имена.
Командор сдержанно кивнула. Её совершенно не волновал тот факт, что на Трис-Тана повесят и убийство Пакса, которое совершила она. Последние месяцы на Востоке сильно изменили её: совесть, сострадание, милосердие, раскаяние были закопаны теперь очень глубоко. Собственно, опровержение в прессе Лексе нужно было не для себя, а для родителей. Браун понимала, что они никогда не одобрят её образ жизни, но хотя бы не будут считать убийцей. Или всё равно будут? Она ведь Страж Севера, забравший бессчётное количество жизней… пусть и на войне.
Дальнейший разговор Омида с ярлом Вегардом и визирями Лекса слушала не очень внимательно. Здесь ей скорее была отведена роль «грозной бунтарской силы» Крайнего Севера, дабы Восток не забывал, кому обязан освобождением от узурпатора.
Когда совет наконец закончился, Браун снова обратилась к Омиду:
— А что будет с пленницей из подземелья? Самирой.
— Вряд ли ей стоит выступать свидетелем на казни: она может не сдержаться при виде своего мучителя. К тому же у нас есть смотрительница гарема.
— Я не о свидетельстве. Что вообще с ней будет?
— Если она сможет вспомнить откуда она, отправим её к родным, разумеется с денежным возмещением, – заверил шах, бросив короткий взгляд на мать. – Если нет, подберём достойную партию, она ведь из гарема шаха. В смысле, законного. Я про Пакса II.
— Скоро прибудет мой доктор. Он владеет техникой гипноза. Может, он поучаствовать в лечении Самиры?
Лексе уже второй день не давала покоя странная реакции девушки на портрет Хессы.
— Да, разумеется.

***

Ребёнок Кастии решил взглянуть на свет следующим вечером, правда, торопился не слишком. Роды затянулись на всю ночь. Однако Ниа Блад ни на секунду не отлучалась из смежной комнаты: да и эту уступку она сделала Роану только с условием, что дверь будет открыта. Дарку пришлось провести ночь там же. Трудно было сказать, чего он больше опасался. Что жена попытается убить Ниа? Или что Ниа попытается забрать сына Кастии? Разумеется, отдавать ребёнка он не собирался, но и убивать мо-алем – тоже. Что тогда оставалось? Заточение Ниа? Надолго? Да и конунг этого не позволит: Блад убила для него ярла Дайозарга – он в долгу, а главное – боится её. Вон уже пообещал убрать войска с Востока, как только Трис-Тан Халид будет свергнут. О контрибуции даже не заикался в её присутствии.
Эхо, напротив, не удостоила мо-алем никакого внимания – сразу прошла в спальню Кастии. То держала Арчер за руку, то пыталась рассказывать что-то смешное. Даже Шармейн со своими врачами тихонько посмеивались. Вряд ли они могли представить, что эвре тоже умеет быть доброжелательной и весёлой. Впрочем, подобной чести удостаивалась лишь Кастия, остальные на свой счёт не обольщались. А вообще, Роан был очень рад, что у Эхо впервые в жизни появился друг. Да и Арчер сейчас, как никогда, нуждалась в поддержке. В прямом смысле тоже. Хотя, когда Кастии становилось совсем невмоготу, она посылала Эхо подальше и с её держанием за руку, и с шуточками. Дарк послушно уходила в дальнюю часть комнаты, однако через некоторое время снова возвращалась. Если честно, Роан впервые провёл столько часов рядом с роженицей и, хотя и находился за стеной, ощущал мучения Кастии так ярко, что, к своему стыду, хотелось сбежать. И совсем не к месту вспомнилось замечание одного из мужчин-докторов (придворных), что на Крайнем Севере более четверти всех рождённых детей умирает при родах.
Когда наконец из соседней комнаты послышался крик новорождённого, Дарк перевёл дыхание и даже на секунду прикрыл глаза. Правда, мгновенно опомнился и бросился догонять мо-алем Блад, которая уже заходила в спальню.
«Небесный Лев! Красная Луна! Кто бы ни был главным в этом мире, прошу, пусть это окажется девочка, – вдруг обратился Роан к высшим силам. – Не дайте здесь пролиться крови…»
И без того бледная измученная Кастия, увидев Ниа Блад, сделалась белее снега Крайнего Севера. Очевидно, Эхо скрыла от неё прибытие мо-алем.

 
События, последовавшие за рождением дитя, обрушивались на обитателей цитадели одно за другим. Не успела доктор Торсен объявить пол ребёнка, как вбежал начальник стражи и доложил ярлу Айсарду, что конунг найден мёртвым в своих покоях. Вся цитадель тотчас проснулась, несмотря на ранний час. Одни ярлы обвиняли в убийстве мо-алем Блад и требовали немедленной расправы, других смерть конунга не волновала, но очень заботил вопрос, кому достанется меч конунга, то есть трон. Хоть Скогр Эрлинг и изменил закон о престолонаследовании и регентстве, нашлись ярлы, которые сомневались, что молодой Арнстейн даже под патронажем матери сможет управлять Крайним Севером. Фру Дайозарг, правда, заявила, что советником при молодом конунге останется ярл Айсард. Роан, дабы прекратить смуту, приказал охладить особо разгорячившихся ярлов в казематах цитадели. После этого главной задачей дня стала поимка убийцы правителя. Как заявили доктора, задушили Скогра тетивой накануне вечером прямо в его кровати, а до этого ещё и яда в вино подсыпали, чтобы ослабить. Тотчас нашлись свидетели, что конунг после ужина общался с мо-алем Блад и даже якобы видели, как та входила в его покои. Да ещё удушение тетивой лука указывало на «восточный подчерк». В общем, ярлы с отингирами и прочими обитателями цитадели жаждали крови пришлой «бладарк»! Правда, сломав двери в её покои (где она была заперта на время расследования), разъярённая толпа никого не нашла. Ярл Айсард отдал приказ перекрыть все выходы из Айсгольма и арестовать судно мо-алем, но корабль той уже улетел. Был организован перехват из другого города, однако на борту Ниа Блад не оказалось. Роан отправил поисковые группы по всему Крайнему Северу и назначил награду за поимку. Приказал он и Эхо задействовать её «бладарков», вот только тратить силы впустую она не собиралась. То есть при свидетелях-то, конечно, пообещала всё исполнить, а потом просто ничего не стала делать. Какой был в этом смысл? Эхо ни на секунду не сомневалась, что побег для Ниа организовал сам Роан, а значит, искать мо-алем бесполезно.

 
День отнял у Дарка много сил и показался бесконечным. Столько приказов он не отдавал даже в напряжённые времена реформирования. Но главное – нельзя было откладывать церемонию передачи меча конунга его наследнику и, конечно, присягу на верность ярлов, которые являлись военачальниками на своих территориях. В общем, в десятом часу вечера, когда начался «поминально-короновальный» пир, Роан наконец получил возможность перевести дух. Видимо, и другие обитатели цитадели были рады, что день закончился и можно расслабиться с кубком вина – никто не спешил покидать трапезный зал. Никто, кроме Эхо! Она весь день при конфликтах с ярлами и на церемониях грозной незримой тенью стояла за Роаном, и он знал, что супруга, если понадобится, прикроет ему спину (и в переносном, и в прямом смысле). И вот теперь Эхо незаметно сбежала с пира. А Дарку было очень нужно поговорить с женой!
Как Роан и полагал, супруга оказалась в покоях Кастии. Последняя выглядела уже не так бледно, видимо, отдохнула днём. Ребёнок лежал на кровати между женщинами, которые тихо перешёптывались, опасаясь разбудить дитя. В углу спальни на кушетке дремала Ида, та самая повитуха, что помогала принимать роды.
— Как самочувствие молодой мамы и дочки? – учтиво поинтересовался Роан.
— Неплохо, спасибо, – благодарно кивнула Кастия, хотя было видно, что последние сутки выжали из неё все силы.
— Я очень рад. Прости, могу я ненадолго похитить у тебя подругу?
— Разумеется, забирай. Ей тоже не помешает отдохнуть.

 
Роан привёл жену в свои покои: они находились рядом, а главное – стража не позволяла беспокоить ярла Айсарда в его комнатах. Хватало и того, что кабинет советника конунга осаждали с утра до позднего вечера.
— Эхо, какого чёрта ты всё это устроила? – строго процедил Роан, крепко ухватив супругу за плечи.
— Что именно? – решила сыграть в непонимание женщина.
— Ты думаешь, я не узнаю «почерк» моего партнёра? Это ты опоила и задушила Скогра, а подставила Ниа.
— Ну а что мне оставалось делать? Ты не позволил бы убить твою драгоценную мо-алем. И что стал бы делать, если б у Кастии родился мальчик? А я просто подстраховалась: мо-алем стало не до похищения ребёнка – надо было уносить ноги с Крайнего Севера. Вообще, ты должен быть счастлив, что я решила твою проблему, не убивая эту змею!
— Ты хоть осознаёшь, что сегодня больше не пролилась ничья кровь чисто случайно? – повысил голос Роан и даже встряхнул жену за плечи.
— Вовсе не случайно, – возразила та, делая шаг назад, чтобы избавиться от рук мужа. – Я знала, что ты защитишь Дайозарг и её детей, организуешь побег мо-алем и заставишь молчать мятежных ярлов. А если кто-то попробовал бы пролить твою кровь, его бы пристрелила я. Забыл? У нас с тобой не может пойти что-то не так, вместе мы – гениальная команда.
— Эхо, я больше не в Гильдии. Да и ты нарушаешь её кодекс!
Женщина вызывающе изогнула бровь.
— И что это я нарушила?
— Как минимум – совершила убийство без заказа.
— Ты про этого вечно пьяного похотливого кабана? Да Шармейн просто умоляла спасти её от брата!
— Как?.. – встрепенулся Роан. – Нет, она не могла заказать брата… она не такая.
— Прямо не заказала, но её взгляд кричал об этом. И вообще, отравить жену брата могла, а желать смерти самому брату не могла? Ты это серьёзно?
Супруга вдруг резко оглянулась на входную дверь, за которой послышались лёгкие шаги. В столь поздний час в личные покои советника мог явиться только один человек. Эхо бесшумно переместилась к камину, укрывшись за его углом. В тот же момент в дверь тихо постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Разумеется, это была Шармейн – новоиспечённый регент при сыне-конунге. Быстро оглянувшись вокруг (скорее, по привычке), женщина подошла к Роану и, застыв лишь на секунду, вдруг крепко обняла его.
— Спасибо… Спасибо… – с волнением в голосе просипела она.
Дарк неуверенно обнял Шармейн одной рукой, но перехватив внимательный взгляд супруги, руку тотчас убрал.
— За что? – спросил Роан, чувствуя себя неуютно в столь недвусмысленной ситуации.
— За всё… За помощь. А главное – за Скогра, – Дайозарг благодарно посмотрела на ярла. – Я знаю, это ты освободил меня от него. Спасибо.
— Твоего брата убил не я.
— Мне всё равно сам ты это сделал или попросил мо-алем. Ты с самого начала защищал меня и интересы моих детей. Я понимала, что ты не мог сделать этого раньше, не вызвав подозрений, но я надеялась и знала, что рано или поздно ты избавишь меня от этого деспота.
Пока Шармейн выдавала свои умозаключения, Эхо с видом «я же говорила» насмешливо смотрела на мужа. Правда, вскоре ей сделалось не до смеха: Дайозарг закончила говорить и вдруг поцеловала Роана. А уж когда супруг жарко ответил на поцелуй, Эхо захотелось пристрелить сразу обоих!
Внезапно Дарк отстранился и заглянул в глаза Шармейн.
— Тогда ты должна понимать, что мы не сможем вот так встречаться, – с самым угрюмым видом произнёс он. – Любой намёк на наши отношения вызовет подозрение у ярлов, да и не только у них. И кто-нибудь обязательно докопается до правды и захочет оспорить законное право на трон Крайнего Севера у твоего сына. Ради него тебе придётся стать безупречной, народ должен полюбить вас, как никогда ни одного конунга. Хорошие правители счастье страны ставят выше личного.
Поджав губы, женщина медленно закивала.
— Да, ты, как всегда, прав, – задумчиво проронила она. – Я буду рада, если Арнстейн возьмёт у тебя хоть малую часть твоей мудрости. Ты ведь останешься при дворе?
— В ближайшее время – да. А дальше – покажет жизнь.
Вздохнув, Шармейн обвела мужчину печальным взглядом и, не говоря больше ни слова, удалилась из покоев ярла.
— Как трогательно, – иронично протянула Эхо, выходя из своего укрытия, – и как пафосно. Даже не знаю, кто кого из вас сейчас переиграл… Но должна отдать регенту конунга должное: она взяла с тебя обещание остаться при дворе и учить её сына.
Роан слегка нахмурился:
— Вряд ли она так коварна, как ты. А знаешь, ты похожа на мо-алем Блад сильнее, чем ты думаешь.
Эхо выдавила улыбку, больше напоминающую оскал.
— Ну тебе виднее – ты же у нас в восторге от этой паучихи.
Скрестив руки на груди, мужчина обвёл супругу пристальным взглядом и неодобрительно покачал головой.
— Откуда тебе знать, от кого я в восторге? Ты ничего не замечаешь дальше собственных заблуждений!
— О-у! Простите, великий ярл. Мне бы хоть малую часть вашей мудрости, может, я бы тогда…
— Больше любила, – перебивая, закончил фразу за супругу Роан. – Людей! Жизнь! Себя!
Взгляд Эхо сделался неподвижно-пугающем, а потом вдруг она часто заморгала и резко отвернула голову в сторону. Ещё через мгновение женщина стремительно направилась к двери.
— Эхо, клянусь, если ты сейчас уйдёшь, я тебя пристрелю, – жёстко процедил Роан.
Супруга замерла, не дойдя пары шагов до двери, а потом осторожно обернулась. Нет, в руках мужа не было пистолета, но глаза горели убийственным огнём.
— В каком смысле? – тихо выдавила женщина.
— В самом прямом! – Роан решительно приблизился к супруге, по инерции делая с ней два шага вперёд и впечатывая Эхо в дверь (а заодно и запирая оную на засов). – Я устал от этой пытки! Долго ты ещё будешь припоминать мне Ниа и Шармейн? Единственная женщина, которую я люблю, ты! Но видеть тебя каждый день и не сметь коснуться – невыносимо!
— Тогда какого чёрта ты не касаешься?! – зло скрипнула зубами супруга.
Ухватив Роана за шею, Эха притянула его голову ближе и впилась в губы остервенелым поцелуем.

 

Кстати да, С Днём Рождения!