Последние сообщения

- - -

Адвокат, конечно, был хитрым лисом, но и Кларк не собиралась доверять ему так просто. Она проследила за мистером МакКрири до ресторана и затем проскользнула за кулисы. Отсюда Гриффин прекрасно видела и слышала всё, что творилось на сцене. Да, адвокат был прав: «Авогадоры влипли». Всё с самого начала на этой станции шло не по плану. Особенно безобидное увлечение пианисткой, оказавшейся вовсе не пианисткой! Вообще самый большой просчёт Кларк на «Либертасе» был в людях: она и не предполагала, что они проявят такую сплочённость и преданность командору. Будто Лекса их чем-то держала, хотя, как сказал Пакстон, наоборот, не держала никого. Видимо, дело было в личностных качествах, а главное она рьяно отстаивала интересы станции и её жителей. Пожалуй, с таким командором любой чувствовал бы себя защищённым.
— И очарованным, – пробормотала себе под нос Кларк, но тотчас встряхнула головой.
Нет, это она уже о чём-то о своём – просто засмотрелась на Лексу за роялем, играющую джаз, перетекающий в блюз, а порой и в регги. Внезапно, кто-то выкрикнул с противоположной части зала:
— Командор, я люблю вас!
Не прерывая музыку, Дэвис повернулась к смельчаку, которому явно было не больше восемнадцати. Он стоял в дверях в компании таких же молодых пареньков. Лекса улыбнулась, приветливо кивнув.
— Я тоже люблю тебя, Чарли, – добродушно отозвалась она, продолжая при этом играть. – На каникулы к родителям?
— Ага!
Снова повернувшись к инструменту, Дэвис вдруг заметила за кулисами Кларк, и вот тут музыка сразу смолкла. Прислонившись к передвижной колонне, Гриффин внимательным взглядом рассматривала Лексу. Взаимное немое созерцание продолжалось почти минуту, пока из зала не начали сыпаться просьбы сыграть ещё. Дэвис немного растерянно посмотрела на посетителей, точно не понимая, что от неё хотят, а затем вновь перевела взгляд на Кларк. Та по-прежнему не сводила глаз с командора, но в них не было ни гнева, ни упрёка, только бесконечная задумчивость.
Пальцы Лексы вновь легли на клавиши, но в этот раз к мелодии добавилось исполнение, сначала просто напев без слов, а затем и песня:
— Ночь и джаз, свет погас,
Я играю в последний раз.
Для тебя я пою сейчас…
Завтра утром не будет нас.

В дымке ночи растворена́
Твоя прихоть, моя вина.
Завтра буду не влюблена,
А сегодня – бокал вина…

Сладкий плен, полуночный час,
Бязь дыханья и рук атлас.
Завтра утром не будет нас.
Но сейчас – я играю джаз…

И действительно Лекса продолжила играть джаз. Точнее, творить его, созидать. Нечто хрупкое, ускользающее, несбыточное. Кларк и представить не могла, что музыка способна так задеть её. Сердце пропускало удар за ударом и едва не остановилось вместе с музыкой.
На несколько мгновений воцарилась оглушительная тишина, а затем в зале (который значительно пополнился посетителями) раздались громкие аплодисменты. Поднявшись из-за рояля, Лекса быстро поклонилась зрителям и направилась за кулисы.
— Давно здесь? – сдержанно спросила Дэвис, чувствуя, как учащается пульс.
Уголок губ Гриффин дёрнулся в лёгкой усмешке.
— Достаточно, чтобы понять, как серьёзно ты подготовилась к обороне.
Вообще Кларк не привыкла отступать и трудности её не пугали, но и «Либертас» (взявший имя у древнеримской богини свободы) во главе со своим командором собирался биться до последнего.
— Так не заставляй меня обороняться.
Гриффин показалось, что фраза Лексы прозвучала, как просьба, а не как предупреждение.
— Хм… может, я хочу встретиться с тобой в суде, – вызывающе заявила Кларк, а потом задумчиво добавила: – а может, я лучше, чем ты думаешь…
— Может, ты лучше, чем сама думаешь.
Кларк заглянула в глаза Лексы и почувствовала, как тонет в бездонной зелени. Нет, определённо надо было срочно покидать эту ужасную станцию! Для начала хотя бы её ресторан с музыкантами-любителями…
— Не волнуйся, завтра я улетаю, – прохладно объявила Гриффин и, резко развернувшись, ушла прочь.

Роана в его номере не оказалось, по коммуникатору он ответил, что отсутствует по личным делам. Конечно, Кларк догадывалась по каким и даже догадывалась, что ничего у Фриберга не будет с Дэвис-старшей, однако вмешиваться не стала. Лишь объявила, что завтра утром они возвращаются в столицу. Забавно, но Роан не возражал и не расспрашивал, почему Гриффин так резко передумала. Может, Фрибергу здесь тоже не очень нравилось, и он хотел успеть вернуться до Нового года на «Полис»? В конце концов, всё равно их команда авогадоров в этом году лучшая, и Ниа Дольф очень довольна проделанной работой.
Гриффин упаковывала чемодан, когда послышался звуковой сигнал в дверь. Мельком глянув на часы, Кларк решила, что для Фриберга ещё рано, а для всех остальных – слишком поздно. Не в самом хорошем расположении духа, она подошла к двери и нажала кнопку открытия. В коридоре стояла Лекса с бутылкой вина.
— Тебе чего? – нахмурилась Гриффин. – Я же сказала, что завтра утром меня здесь уже не будет.
— «А сегодня – бокал вина»…
Кларк обвела Дэвис критическим взглядом, забрала бутылку и закрыла дверь прямо перед носом Лексы. Вновь послышался звуковой сигнал. Один. Второй. Третий… Гриффин прислонилась к двери, закрыв глаза. Сердце жалобно скулило, но разум был сильнее.
Через минуту в номере вновь воцарилась тишина. Горько усмехнувшись, Кларк добрела до ближайшего кресла и опустилась в него, поставив бутылку на пол. Ну и какого чёрта пришла командор? Лично проводить? Убедиться, что авогадоры действительно пакуют чемоданы? Тогда зачем вино? Правда, думала, что Кларк упадёт к ней в объятия напоследок?! Может, на этой станции все и любят командора, но Гриффин не собирается вступать в клуб её фанатов! Не дождётся!
Гриффин ещё терзала себя вопросами, когда внезапно послышался звук отъехавшей двери.
— Какого чёрта?.. – оборачиваясь, зашипела Кларк. – Как ты смеешь?
— Я – смею, – твёрдо заявила Лекса, обходя кресло и останавливаясь перед Гриффин. – Я – командор станции и, если считаю, что кому-то нужна моя помощь, техники откроют мне любую дверь.
— Ну и законы у вас на «Либертасе»!.. И что значит, «нужна помощь»? По мне что, не видно, что я ни в ком и ни в чём не нуждаюсь?
— Может, всё-таки немного нуждаешься в доверии?
Дэвис сунула руку за спину и вытащила из-за пояса сложенную вдвое стопку бумаг. К ней она добавила информационный носитель из кармана короткого жакета.
— Держи, копий нет, – спокойно сказала Лекса.
Гриффин развернула листы: это были те самые бумаги, что она подписывала, когда досрочно забирала Роана с «лечения от наркозависимости». Информационный носитель, очевидно, содержал запись из приёмной адвоката МакКрири.
— И что теперь помешает мне уничтожить твою станцию? – с вызовом спросила Кларк (а ещё с некоторой злостью на Дэвис за такой безрассудный поступок).
Лекса добродушно улыбнулась.
— Забыла? У нас принято всем давать второй шанс. И у меня нет проблем с доверием: лучше поверить обманщику, чем не поверить честному человеку.
— Какая глупость!
— А я себе нравлюсь, – пожала плечами Дэвис и расплылась в улыбке.
«А я себе – нет»! – внезапно осознала Кларк.
— Что ж, спокойно ночи и лёгкого полёта, – Лекса протянула ладонь для рукопожатия.
Несколько секунд Гриффин колебалась, а затем неуверенно вложила свою ладонь в руку командора. В то же мгновение Дэвис лёгким движением вытянула Кларк из кресла и дерзко поцеловала. Не дав Гриффин опомниться, Лекса тотчас отстранилась.
— Прости, не удержалась ещё от одной глупости на прощание.
Круто развернувшись, Дэвис ретировалась, оставив Кларк в полном замешательстве.

- - -

Сегодня Кларк была раздражена даже больше, чем вчера. А началось всё с ночи. Ей снился Хеда – тот самый вредный инопланетянин с большими глазами и носом. Он проводил для Гриффин экскурсию по станции, которая почему-то была населена не только людьми, но и хедаподобной расой. И в какое помещение они не попадали, обязательно что-нибудь случалось. Самым безобидным стал момент, когда Хеда наступил Кларк на правую ногу и, мало того, что отдавил оную, ещё и каблук её дорогих туфель сломал. А проснулась Гриффин в холодном поту, когда после серии происшествий, Хеда перепутал рычажки, и Кларк из шлюза выкинуло в открытый космос. И тотчас к ней стал прилипать весь космический мусор.
Утром, вставая с кровати, Гриффин наступила на что-то правой ногой, и это «что-то» очень больно впилось в ступню. Сразу вспомнился сон. Правда, в реальности вместо лапы Хеды оказалась запонка Хеты (точнее Лексы). Как она попала на пол? Слетела с прикроватной тумбочки, когда Кларк во сне махала руками, уносясь в космос?
Но самым главным поводом для раздражения сегодня стал архив. Конечно, комендант Картвинг открыла его без разговоров, однако оказалось, что тот более чем наполовину бумажный. А всё по вине нестабильного электричества – древние компьютеры и сервера не выдерживали таких перебоев. Это сильно осложнило задачу Гриффин: она, как никто, знала, что в старых документах проще всего искать компромат. А главное – многие вообще не помнят, что было три, пять, семь лет назад, начинают «плавать», привирать, ссылаться на то, что в те времена они ещё не работали, не служили и тому подобное. Просто рай для авогадора! Однако сегодня Гриффин попала в бумажный ад…
Продолжался ад до обеда, а в час дня Картвинг накрыла для «проверяющего начальства» стол. Судя по украшению блюд, те были из ресторана. Принесли даже безалкогольное вино. Кларк не сомневалась, что алкогольное – запретила подавать командор Дэвис. Наверняка намекала на состояние Гриффин в канун Рождества. Стерва! Ещё Кларк было очень интересно, почему к ней в «прислужники» отрядили красивую, точно модель, Сиси Картвинг, а не заместителя командора – угрюмого Густуса Митера. В общем, складывалось впечатление, что Хета-Лекса снова забавляется и насмехается над Гриффин. Но ничего, уже скоро Кларк планировала развлечься – даже в бумажном архиве она успела накопать за несколько часов несоответствия и «левые» траты.
На командный пункт Гриффин явилась около трёх, но Дэвис на месте не оказалось. Майор Митер сообщил, что командор с группой инженеров вышла в открытый космос и вернётся нескоро. Подробностей Густус, конечно, не сообщил, но Кларк даже не сомневалась, что на этом «ржавом корыте» ещё что-нибудь отказало или отвалилось. Только какого чёрта Лекса сама попёрлась изучать проблему? Зачем рисковать жизнью? Или так не хотелось встречаться с авогадором? Ничего, Кларк подождёт…
— Комендант, мне нужен компьютер с доступом к сети станции, – заявила Гриффин, собираясь продолжить поиск компромата.

— Твои подчинённые специально дали мне самый медленный компьютер? – сердито спросила Кларк.
Они с Лексой находились в кабинете командора, и на этот раз Дэвис не позволила занять её кресло. Была уже половина седьмого вечера, но авогадора явно не смущал закончившийся рабочий день.
— Добро пожаловать на окраину галактики, агент Гриффин, – скептически хмыкнула Лекса.
— Мы и на других станциях работали, но бумажные архивы – это уже перебор!
— Согласна. Ещё будучи заместителем командора я лично за три года направила в столицу одиннадцать запросов о новой технике, в том числе компьютерной, а один раз даже летала на станцию «Полис». Угадай на сколько запросов мне ответили?
— На сколько? – сухо поинтересовалась Кларк.
Дэвис иронично покачала головой:
— Ни на один.
— Значит, плохо просили!
— Да, наверное, надо было устроить забастовку и перестать отправлять в столицу добытые на окраине галактики ресурсы и данные с приборов учёных. Спасибо за совет. В следующий раз обязательно воспользуемся.
— Я этого не советовала! – тотчас ощерилась Гриффин.
Во взгляде Лексы появилась снисходительность, словно она и не сомневалась, что Кларк так ответит. В этот самый момент коммуникатор в часах Дэвис пиликнул.
— Да? – ответила командор.
— Что значит «да»? Ты где? – послышался ворчливый голос Эхо.
— На службе. Где я ещё могу быть?
— На репетиции! Ты что, забыла?!
— О-у… Прости, сегодня не получится, – виновато протянула Лекса и посмотрела на стопку листов в руках Кларк. – У агента Гриффин ко мне целая пачка вопросов. Мы здесь надолго.
— Ты шутишь? До Нового года неделя! Мы с тобой не успеем подготовить номер.
— Эхо, поговорим, когда я буду одна.
— А! Так агент Гриффин с нами? Отлично!
На другом конце коммуникатора послышался неразборчивый шёпот, а затем раздался голос Фриберга:
— Кларк, привет! Ты не могла бы свои вопросы до следующего дня отложить? Командор очень нужна на репетиции.
Гриффин изумлённо захлопала глазами, уставившись на часы Лексы. Какого чёрта сейчас было? Почему её напарник просит отложить дознание? Ведь он прекрасно понимает, что нельзя давать противнику время собраться и подготовиться!
— Выключи, – строго велела Кларк, указав взглядом на часы.
Командор невозмутимо прервала связь и сложила руки в замок на столешнице.
— Я тут мельком взглянула на архив, – начала издалека Гриффин, – и нашла много интересного. Как ты выразилась: «Целую пачку». Но, коль скоро тема электричества на станции так популярна, то мой первый вопрос будет про обещанный либертасовцам генератор. Где ты его собралась взять?
Лекса некоторое время молчала, обдумывая, как лучше уклониться от вопроса.
— Я не обещала людям генератор, – наконец ответила она. – Я, как любой политик, чтобы добиться своей цели, расплывчато пообещала решить глобальную проблему.
— То есть ты им соврала? – с вызовом спросила Кларк.
— Разумеется.
— Вот прямо как сейчас врёшь мне?
Уголок губ Дэвис нервно дёрнулся.
— С чего такой вывод?
— Сколько времени ты командор на станции? – хитро сощурилась Гриффин.
— Два месяца. Мы же вчера об этом говорили.
— А сколько здесь генераторов, вырабатывающих электричество?
— У нас урок арифметики? – иронично повела бровью Лекса.
— Три, – сама ответила Кларк, не обращая внимания на реплику Дэвис. – И полтора месяца назад на «Либертасе» заменили один из этих трёх генераторов на новый. Однако ничего такого крупного из столицы вам не поступало. Я не сразу поняла, как образовалась столь колоссальная сумма на расходные материалы. Да ещё и закупка осуществлялась у каких-то частных лиц. А потом я полазила по сети станции, почитала форумы. Как много интересного можно там почерпнуть: «выкуси столица, во тьме не умрём», «а новый командор-то без страха – засветила, так засветила», «наш командор не только музыкант, но и электрик», «даёшь независимость от «Полиса», да здравствует контрабанда».
Лекса слушала авогадора с высоко поднятой головой и ни разу не отвела взгляд.
— Так говоришь, соврала своим людям, – тонко усмехнулась Кларк, – и второй контрабандный генератор на этой неделе на станцию не доставят? А с инженерами ты сегодня на каких работах была?
Тяжело вздохнув, Дэвис задумчиво покачала головой.
— А у тебя страшная профессия – разрушать. А созидать ты ничего не пробовала?
— Серьёзно хочешь пронять меня таким?
Гриффин тихо рассмеялась.
— Да, понимаю, бессмысленно. Поэтому сразу перейду на язык, понятный тебе. Утром я встречалась с адвокатом, и решила, что буду спасать станцию любыми способами. В том числе грязными. Но об этом мы поговорим с тобой завтра, – Лекса поднялась из-за стола. – А сегодня я опаздываю на репетицию. Будешь уходить, не забудь свои бумажки – мне макулатура не нужна.
Не обращая внимания на опешившую Кларк, Дэвис покинула помещение. И почти сразу явился дежурный офицер, дабы проводить Гриффин, куда пожелает – попросту выпроводить.
А Гриффин пребывала в полнейшем шоке. Какой-то командор загибающейся станции угрожала ей адвокатами и «грязью»! Это Лекса про что? Намёк на проведённую вместе ночь? Но так репутация Дэвис пострадает не меньше! Хотя, конечно, ей уже всё равно… Она же не собирается обвинить Кларк в домогательствах с целью спасти станцию от ликвидации? Кто поверит в этот бред?! На тот момент они обе не знали, кто есть кто! Хотя такое не докажешь, но всё же… Чёрт бы побрал эту зеленоглазую Хету-Хеду! Она нарочно сказала всё это и отложила разговор до утра – чтобы Кларк всю ночь мучилась! Какая же стерва!

- - -

«Что ж, госпожа командор, я тоже умею играть грязно», – недобро улыбнулась Гриффин, заходя в адвокатскую контору мистера МакКрири.
После демарша Лексы Кларк решила, что ей просто необходимо пообщаться со всеми адвокатами «Либертаса». И тут впервые за день ей улыбнулась удача: на такой маленькой станции был лишь один адвокат – Пакстон МакКрири! Более того, он ещё не успел уйти с работы, а значит, не потребуется разыскивать его домашний адрес.
— Добрый вечер, миз, – выходя из кабинета в приёмную, любезно поприветствовал мужчина. – Вообще-то мы уже закрылись. Ваше дело может подождать до утра?
— До утра не могу ждать я, – сурово отрезала Гриффин.
— Служба? Понимаю.
МакКрири прошёлся многозначительным взглядом по белоснежному мундиру визитёрши.
— Уверена, вы также понимаете, зачем я здесь.
— Теряюсь в догадках, – качая головой, возразил Пакстон.
— Тогда пригласите меня в кабинет, и я расскажу всё подробно.
МакКрири оглянулся на дверь, а потом вдруг заявил:
— Извините, у меня там беспорядок. Как раз собирался вызвать техперсонал.
Кларк тяжело вздохнула, на этой забытой Богами станции все точно сговорились чинить препятствия авогадорам.
— Хорошо, поговорим здесь. Начистоту. Я хочу купить вас!
— Тогда вам в бордель. Но это не на нашей станции. У командора Дэвис с этим строго.
— Хм… да я смотрю у неё тут пуританские порядки кругом. Как жители это терпят?
— Так никого же не держат, – хитро улыбнулся Пакстон.
— Ладно, буду выражаться яснее: я знаю, что вы консультируете командора, я хочу перекупить вас.
Во взгляде мужчины появились лукавые огоньки.
— Хотите, чтобы я бросил клиента и переметнулся к его оппоненту? Это очень вредно для практики.
— И очень полезно для кошелька, – с вызовом бросила Гриффин.
— Я практикую не только на этой станции, но и на парочке соседних. Слухи быстро распространятся – мне никто не сможет верить.
— Я вас умоляю… Вы – адвокат, вам и так никто не верит.
Пакстон задумчиво потёр подбородок.
— А какой мне резон помогать авогадору, который собирается уничтожить мой дом и место работы?
— С этого и надо было начинать, мистер МакКрири, – расплылась в понимающей улыбке Гриффин. – Я не только очень хорошо заплачу, я ещё помогу перебраться вам в столицу и устроиться там. Благодарность авогадоров может быть чрезвычайно щедрой.
— Ну допустим, – после долгой паузы ответил мужчина. – А от меня-то что требуется?
— Расскажите, что задумала командор? О чём вы говорили утром? Какие секреты она собирается придать огласке?
Пакстон развёл руками.
— Так вы и сами всё это знаете: задумала спасти станцию, об этом и говорили. Я ей предложил накопать грязный компромат на вас с напарником, а она сказала, что у неё уже есть.
Скрипнув зубами, Кларк раздражённо процедила:
— Это не тянет на большие деньги и ваш переезд в столицу, мистер МакКрири! Ступайте, и раз вы так хорошо умеете копать, завтра к полудню у меня должен быть компромат на командора Дэвис! А с ней самой проведите разъяснительную беседу, чтобы не смела разглашать какую-либо информацию, иначе столичные адвокаты авогадоров её просто распнут!

В будни в «Трефах» людей, конечно, было мало, поэтому на сцене разрешалось репетировать: и для ресторана бесплатное развлечение посетителей, и для «артистов» бесплатная площадка для тренировки. Впрочем, когда репетировали сёстры Дэвис, клиентов сразу становилось больше.
Кивнув администратору и жестом показав, что ничего не надо, Пакстон поднялся на сцену. Эхо и Лекса сейчас обе сидели за алым роялем и пробовали разные музыкальные рисунки.
— О, если бы я мог стать клавишами этого инструмента… – весело протянул мужчина, устраиваясь у изгиба рамы.
— Пошляк, – не переставая играть, бросила Эхо.
— Понятия не имею, дорогая, о чём ты подумала. И вообще, я не к тебе. Кстати, а где ты своего инкубаторского потеряла?
Дэвис-старшая наконец оторвала пальцы от клавиш и вопросительно повела бровью, глянув на бывшего мужа.
— А что? Они все, как из одного питомника. Из питомника Ниа Дольф: светловолосые, голубоглазые. Она их, видимо, из своей ДНК растит.
Лекса улыбнулась шутке мужчины, а вот Эхо нахмурилась.
— Тебе чего здесь надо? Не видишь, мы репетируем?
— Сестру твою надо. Я уже сказал, что не тебя.
— Она тоже репетирует! – в тоне Эхо появились нотки раздражения. – Ей некогда!
— А она за себя уже ответить не может?
— «Она» не хочет вам мешать, – подала голос Лекса. – Вы так мило пикируетесь…
— У меня для тебя подарок. Тебе понравится, – многозначительно объявил МакКрири, подмигнув командору.
— Осторожнее, Лекса, за подарком обычно следует плата, – предупредила Эхо.
— Бедняжка, как ты устала семь лет со мной расплачиваться, правда?
— Дорогой, у тебя, наверное, здоровье железное? Правда, считаешь, что никогда не попадёшь ко мне в медкрыло?
— Похоже, он попадёт в него прямо сейчас! – послышался грозный голос Роана, застывшего перед сценой, напротив репетирующих.
Руки его были скрещены на груди, отчего под рубашкой проступили тугие бицепсы.
— О! «Последний», вот и ты! – ухмыльнулся Пакстон. – А я переживал, что ты пропал. Без вести. Места у нас тут гиблые… особенно для столичных хлыщей!
Фриберг побледнел и в мгновение ока оказался на сцене.
— Ой! Скакун-то у нас не только в переносном смысле, да? – расплылся в улыбке МакКрири.
Правда, в следующее же мгновение эту улыбку Роан стёр своим кулаком. Удар был отменный, и Пакстон устоял на ногах только потому, что впечатался в раму рояля.
— Прекратить немедленно! – угрожающе зашипела Лекса, поднимаясь с табурета.
Однако хук справа уже прилетел Фрибергу в скулу.
— Только не около рояля!.. – взмолилась Эхо.
В то же время Роан ответил перекрёстным ударом, угодив противнику в переносицу. Отчётливо послышался хруст, и МакКрири медленно осел на пол.
— Рехнулся! – зарычала Эхо на Фриберга.
Вскочив со своего места, она обогнула рояль, оттолкнула Роана в сторону и опустилась на корточки перед Пакстоном.
— Ну теперь точно ко мне в медкрыло, – заключила Эхо, после осмотра сломанного носа.
Между тем Лекса приблизилась к Фрибергу и, указав ему на выход, строго сказала:
— Вам лучше уйти.
— Эхо, я загляну к тебе вечером? – Роан попытался привлечь внимание Дэвис-старшей, но та даже не оглянулась.
Фриберг окинул мрачным взглядом набежавших охранников и официантов, выругался себе под нос и покинул ресторан.
— Голова не кружится, можешь встать на ноги? – спросила Эхо бывшего мужа.
— Я в порядке… – тяжело выдохнул Пакстон. – Где Ле-е… Лекса?
— Я тут, – командор тоже опустилась на корточки.
Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака информационный носитель и протянул Лексе.
— Это запись с камеры… в приёмной… у меня… Добавь к своему компромату… Жаль, здесь нет камер… но были свидетели… Авогадоры влипли… Особенно твой «последний»… – Пакстон перевёл затуманенный взгляд на Эхо. – Спрячь понадёжнее бумаги… которые наподписывала его напарница… От такого они не отвертятся… Если переспишь с ним, тоже сможем использовать, как принуждение… со стороны авогадора… Но тогда ко мне больше не приходи!
— Я к тебе?! – возмутилась Эхо.
— В прошлом месяце… после дня рождения Лексы…
Командор перевела изумлённый взгляд на сестру.
— Нашёл, что вспомнить, – пробурчала себе под нос Дэвис-старшая. – Хватит рассиживаться! Вставай и идём ко мне!
— Домой?
— В медкрыло!
— Вот поэтому мы и развелись: ты в своём медкрыле живёшь, а не дома!
— Могу пойти домой, а ты топай один в медкрыло! – огрызнулась Эхо.
— Беги-беги, скакун тебя уже, наверняка, заждался!
— Я тебе сейчас второй раз в нос врежу!
Иронично закатив глаза, Лекса покачала головой и вернулась на своё место за роялем.

Кешенькааааааааааа! А хочется уже снежку......... 
И Ёлочку.............. 
ПОЖААААААААААЛУЙСТА!!!!!!!! 

- - -

Авогадоры вернулись в гостиницу только к часу дня.
— Сегодня за обед платишь ты! – без сил падая на диван в номере Фриберга, сказала Кларк. – Я за вчерашний день на этой чахлой станции потратила больше, чем на «Полисе» даже в самые крутые загулы!
— Ты сравниваешь? – осклабился Роан, снимая с себя тёмно-фиолетовый смокинг и пояс-кушак. – Я вообще всю ночь провёл без сознания в какой-то «барокамере»! Эта стерва в алом оказалась главным врачом станции!
Гриффин раздражённо фыркнула.
— Да что ты? Я в курсе! Она заставила меня заполнить кучу документов от руки! От руки! Я в жизни столько не писала! Они с сестрёнкой, командором станции, творят тут настоящий произвол! Эту станцию нужно ликвидировать!
— Сначала я хочу провести полную проверку медицинского крыла! От и до! Эта пианистка-авантюристка будет у меня ночевать на работе! Не сомкнёт своих тёмных бархатных глаз!
Кларк подняла на напарника удивлённо-подозрительный взгляд.
— Что? – нахмурился Фриберг.
— Когда ты успел разглядеть её глаза? Пока был пьян? Или пока спал в «барокамере»?
Роан выдавил улыбку, больше напоминающую оскал. Расстегнув рубашку, он указал на ванную комнату:
— Я – в душ. Закажи нам обед в номер – не хочу никуда сегодня идти!
— Да. Я тебя понимаю.
Пока Кларк делала заказ и ожидала официантов, в каюте погас свет. Тотчас из-за двери ванной комнаты послышались проклятья Роана. В первый момент Гриффин даже растерялась, но потом вдруг вспомнила лекцию Дэвис про спички и свечи. Кто бы мог подумать, что эта «древность», и правда, пригодится? Обыскав комод в номере Фриберга, Кларк нашла несколько свечей и зажгла их. Даже возникло некое чувство гордости за себя – справилась с нестандартной ситуацией. Приоткрыв дверь в ванную, Гриффин поставила одну из свечей на пол у входа.
— Добро пожаловать в каменный век, – насмешливо бросила она.
Не успела Кларк вернуться на диван, как изо всех громкоговорителей станции послышался голос командора Дэвис: «Уважаемые жители «Либертаса», у нас вышел из строя один из генераторов, вырабатывающих электричество. Мы перераспределяем нагрузку на оставшиеся два. Прошу с пониманием отнестись к ситуации и выключить всю рождественскую иллюминацию в домах и на работе. Обещаю к Новому году решить проблему с электричеством, и мы с вами снова зажжём праздничные огни. Всем хорошего дня!»
— Какое самоуверенное заявление, – хмыкнула себе под нос Гриффин. – Даже, если столица одобрит замену вашего генератора, командор Дэвис, его просто не успеют доставить за неделю. Не боитесь лишиться своего авторитета?

В восемь утра следующего дня Роан был на пороге кабинета главного врача станции. В безупречно отглаженном мундире, с безукоризненной причёской и с безапелляционным настроением. Сидящая за столом Эхо перевела взгляд с дисплея компьютера на мужчину и впечатлённо закивала.
— Совсем другое дело, – тонко улыбнулась она. – Теперь можно и во все тяжкие…
— Что? – слегка опешил Фриберг.
— А ты как хотел? Чтобы я пустила тебя в постель пьяного, ничего не соображающего? Ещё и травку дала? Теперь я точно знаю, что твой организм очистился, рассудок прояснился.
Напрочь забыв о цели визита, Роан направился к столу Эхо, не сводя с женщины зачарованного взгляда.
— Правда, в смокинге ты мне нравился больше, чем в форме, – Дэвис вызывающе изогнула бровь.
— Могу снять её, – с готовностью принял вызов мужчина.
Обогнув стол, Фриберг развернул Эхо вместе с креслом к себе.
— Это даже не обсуждается, – женщина позволила Роану наклониться к ней для поцелуя, но в последний момент приложила кончики пальцев к его губам. – Но не здесь и не сейчас. Вечером мы с сестрой репетируем в «Трефах», приходи туда, а потом пойдём ко мне.
Фриберг поцеловал пальцы Эхо и посмотрел на неё преувеличенно тоскливым взглядом:
— Но до вечера так долго ждать.
— А разве тебе не надо поработать? Накопать побольше плохого? Или могу снова погрузить тебя в лечебный сон? Кстати, такая «чистка» организма отлично повышает потенцию.
— У меня с потенцией полный порядок!
— Хм… ночью проверю, – лукаво улыбнулась Эхо.
— Проверь-проверь.
Дверь в кабинет главного врача внезапно отъехала в сторону и, вошедший в помещение мужчина брутального вида в тёмном деловом костюме, изумлённо уставился на пару, застывшую в недвусмысленных позах.
— Это ещё кто такой? – недовольно поинтересовался он, обводя Роана оценивающим взглядом.
Фриберг выпрямился, расправляя широкие плечи и уничтожающе посмотрел на нежданного визитёра.
— А ты кто? – с такой же нелюбезностью спросил Роан.
— А я муж Эхо!
— Бывший, первый, – тотчас уточнила Дэвис. – И, Пакстон, какого чёрта ты здесь?
— Лекса связалась, попросила утром быть у неё.
— А мой кабинет похож на командорский мостик?
Фриберг хмыкнул шутке, тоже ожидая ответа.
— Просто я подумал, вдруг ты знаешь, зачем? – слегка замялся Пакстон. – Ну-у… чтобы быть готовым. Всё-таки твоя сестра просто так обращаться не станет.
— Не имею представления. Пойди к ней и узнай.
— Так и сделаю. Но, может, ты представишь мне своего знакомого?
— Нынешний, последний, – осклабился в угрожающей улыбке Роан.
Пакстон бросил на Эхо мрачный взгляд и, не сказав больше ни слова, вышел за дверь с гордо поднятой головой.
— Первый? – многозначительно поинтересовался Фриберг и властным движением притянул к себе женщину за талию. – Сколько их ещё? И почему они так запросто ходят к тебе?
— Только двое. Не «ещё». Всего. На Пакстона внимания не обращай: бесцеремонность – это у него профессиональное.
— Да? И кто он? Судя по костюму, гробовщик!
— Почти угадал, – хохотнула Дэвис.
Роан сделал шаг, прижимая женщину бёдрами к столешнице и крепче стискивая в объятиях. Наклонившись к шее Эхо, Фриберг жадно припал к волнующему изгибу. Страстными бусинками поцелуев он перешёл с одной стороны на другую, а затем поймал ртом губы женщины и терзал их долго и нетерпеливо. Желание Роана передалось и Дэвис, так что ей потребовалось не мало сил, чтобы остановиться и ещё больше, чтобы остановить мужчину.
— Вечером… всё остальное вечером… – сбивчиво прохрипела она.
С трудом переводя дыхание и пожирая женщину глазами, Фриберг досадливо кивнул.
— Ладно. Но ночью ты будешь моя вся!
— Да-да… посмотрим, кто будет весь…

Она попыталась придвинуться к Лексе, но та вдруг поднялась на ноги и подошла к полутораметровому S-образному комоду перед ванной комнатой, заглядывая во все подряд ящички. В самом нижнем действительно оказались свечи и спички.
— У нас на «Либертасе» бывают проблемы со светом. Генераторы, вырабатывающие электричество, периодически барахлят.
— У вас до сих пор свет от электричества? – брови Кларк изумлённо поплыли вверх. – Пощади мои нервы.
— Так что, если что-то случится, вот это – спички, а это – свечи.
Лекса продемонстрировала предметы, о которых говорила, затем поставила несколько толстых свечек на комод и принялась зажигать их. Хотя термин «поджигать» подошёл бы больше. Во время процесса Дэвис заляпала воском поверхность комода, а ещё туда же складывала незатушенные спички. Они, конечно, гасли, но дорогую древесину портили.
— Как-то ты не очень проворна в романтике, – заметила Кларк, нетерпеливо барабаня пальцами по спинке дивана.
— Спички отсырели – влажность большая.
— Видимо, климатическое оборудование на «Либертасе» тоже барахлит.
— Да, нам скучать не приходится, – оптимистично подтвердила Лекса, наконец оставляя свечи в покое.
Она неспешно направилась назад, к дивану, и всё это время Кларк не сводила с неё плотоядного взгляда. Если честно, это слегка нервировало. И даже не слегка.
— Тебе невероятно идёт фрак, – отметила Гриффин, рассматривая фигуру Дэвис. – Но здесь довольно тепло. Можешь снять пиджак – ты больше не на сцене.
— Ещё не накормила ужином, а уже раздеваешь? Не рано?
— Я забочусь о твоём концертном костюме. С тех пор, как мы зашли в каюту, ты не блещешь ловкостью. Нервничаешь?
Лекса промедлила с ответом, и Кларк, поднявшись на ноги, приблизилась к ней. Неспешно стянув с Дэвис пиджак, Гриффин отбросила его на кресло неподалёку, затем расстегнула фрачную белую жилетку и отправила следом. Лекса туго сглотнула, но, к счастью, сорочку Кларк трогать не стала.
— Да, так значительно лучше, – вынесла вердикт Гриффин и, обернувшись, взяла со стола бокал с едва пригубленным Дэвис шампанским. – Выпей, расслабься. Ты так напряжена, словно пришла сюда против воли.
«Лучше и не скажешь! Шах и мат, – объявила себе Лекса, забирая бокал. – Но кто знал, что она так быстро протрезвеет? А теперь что? Гордо бежать?»
Дэвис принялась методично пить шампанское, прокручивая в голове разные комбинации, а заодно внимательно рассматривая Кларк. Вряд ли та была намного младше Лексы – тоже в районе тридцати. Протрезвев столичная модница стала даже весьма симпатичной, если не считать снобизма. А ещё в ней появилось нечто властное, самодостаточное, целеустремлённое. Очень устремлённое! На цель в образе провинциальной артисточки! Но, конечно, главное достоинство гостьи из «Полиса» было, что она из «Полиса» – значит скоро улетит к себе. В конце концов, как говорили на ставшей непригодной для жизни Земле: «Если твой дом на пути огненной лавы вулкана, спали свой дом сам»! В общем, Дэвис решила опередить «столичный вулкан»…
Вручив Кларк пустой бокал и, не дожидаясь, пока та поставит его на стол, Лекса направилась в спальню. Здесь было просторно, стильно и очень дорого. Конечно, по меркам Дэвис. Даже ломать и портить ничего не хотелось. За спиной она услышала шаги догоняющей её Гриффин и резко обернулась, чтобы поймать ту в объятия. Не дав Кларк опомниться, Лекса сорвала жадный поцелуй с её губ, а затем развернула кругом и припечатала к стене. Гриффин едва успела выставить ладони, чтобы не оказаться раздавленной с обеих сторон, поскольку Дэвис возможностей для манёвра не оставила.
— Расслабься, – пошептала Лекса ей на ухо. – Ты так напряжена, словно не сама пригласила меня сюда.
Одна рука Дэвис скользнула под тело Кларк и крепко сжала грудь, другая – прошлась по бедру, сминая и поднимая ткань платья.
— Ого! Любишь доминировать? – повернув голову в бок, игриво поинтересовалась Гриффин.
— По-разному люблю… – двусмысленно протянула Лекса и погладила кончиком языка уголок губ Кларк.
— На «Либертасе» все такие? Или только местная богема?
Глаза Дэвис мстительно сузились, тотчас вернулось желание ещё что-нибудь испортить. Например, эпатажно-алапажное платье Гриффин. Недолго думая, Лекса резко дёрнула молнию на спине, конечно сломав застёжку, а дальше – просто дорвала ткань.
— А ты, смотрю, поболтать любишь, – язвительно заметила Дэвис. – Или в столице все такие?

- - -

«По-разному люблю», видимо, относилось всё-таки к доминированию. Сначала Кларк властно любили у стены, вжимая в оную и лаская одной рукой грудь, другой – между ног. Так и не позволив обернуться, Гриффин толкнули на постель (лицом вниз), избавили от остатков белья и любили как в последний раз. Особенно безудержно любили, когда подсунули подушку под живот, приподняв бёдра повыше. Кларк чувствовала себя кусочком сахара, который таял и плавился над огнём не в силах сохранить форму. А получившуюся сладость, и правда, будто пытались съесть. Рассудок заволокло какой-то опьяняющей дымкой, а вместе с ним и зрение. Поэтому, когда Лекса наконец перевернула её на спину, Кларк не сразу разглядела (а главное – осознала), что её заигравшаяся «госпожа» до сих пор в одежде. Мозг Гриффин снова начал функционировать, хотя музыкальные пальчики Лексы весьма отвлекали. Ухватив джазистку за туго накрахмаленную манишку, Кларк резко потянула Дэвис на себя, впиваясь в её губы своевольным поцелуем. От неожиданности Лекса сбилась, словно ей подменили ноты. Этого секундного замешательства Кларк хватило, чтобы отобрать инициативу. Свободной рукой она быстро вытащила сорочку из брюк Дэвис и расстегнула несколько верхних пуговиц, после чего стянула её с Лексы через голову. Манжеты, сдерживаемые запонками, не позволили снять рубашку с рук, но Гриффин просто перекинула её Дэвис за голову, тем самым ограничив движения. Толкнув Лексу на спину, Кларк нетерпеливыми рывками стащила с неё брюки прямо с бельём и тотчас оседлала бёдра. Хищный взгляд Гриффин потемнел, сосредоточившись на белоснежном кружевном бюстье с молнией впереди. Похоже, концертный костюм был продуман до мелочей.
— Теперь дирижёром буду я, – плотоядно улыбнулась Кларк, медленно расстёгивая молнию бюстье и обнажая грудь Лексы. – Да, вот так гораздо лучше…
Ладони Гриффин накрыли соблазнительные холмики, медленно сжимая. И чем дольше она сжимала, тем тяжелее становилось дыхание Лексы. Не сводя лазурного взгляда с Дэвис, Кларк принялась ласкать её грудь круговыми движениями. Нежно. Долго. Словно дразня. Наклонившись вперёд, она осторожно прикусила Лексе сосок и слегка оттянула, затем проделала то же с другим соском. Дэвис прикрыла глаза от удовольствия и облизнула пересохшие губы. Торжествующе улыбнувшись, Кларк прочертила кончиком языка по ареоле, а потом засосала её вместе с затвердевшим соском. В то же время её ладонь неспешно прошлась вдоль тела Лексы и стала поглаживать зону бикини. Дэвис непроизвольно дёрнула руками, но недоснятая рубашка не позволила дотянуться до Гриффин.
— Хочешь большего – попроси, – лукаво протянула та.
Её губы влажными поцелуями сместились к ложбинке груди Лексы.
— С-с-с… – зашипела было Дэвис, но Кларк накрыла другой рукой её рот.
— И не вздумай ругаться, я очень мстительна.
Возмущённо-штормовой взгляд Лексы устремился к мучительнице, но встретился с упрямой синевой. В этот же момент ладошка Гриффин с зоны бикини спустилась ниже и замерла. Чувствуя предательскую пульсацию в месте соприкосновения, Дэвис непроизвольно сжала ноги и тут поняла, что не вытянет такое противостояние.
Лекса погладила язычком пальчики Кларк и, когда та убрала руку от её губ, хрипло выдавила:
— Я прошу… хочу большего…
— Насколько большего? – Гриффин сильнее прижала ладонь к влажному лону.
— Я тебя… убью… – простонала Дэвис, вновь безрезультатно дёрнув «связанными» руками.
— Что-что? Я не расслышала.
— С-с-с… Сделай это… п-пожалуйста… Войди в меня…
— А-а-а… Вот теперь слышу.
Кларк пересела Лексе на одну ногу, другую – отвела в сторону и погрузила в тёплое лоно средний палец. Сделав несколько лёгких движений (убедившись, что «жертва» готова), Гриффин добавила второй палец и принялась так же активно залюбливать Дэвис, как та до этого.

Едва Кларк заснула, Лекса спешно оделась и покинула гостиницу. Смысла оставаться до утра она не видела. Вечер был хорош, но утро грозило стать неловким, а Дэвис этого очень не хотелось. Хотелось сохранить отрадные воспоминания о ночи со случайной гостьей станции. Вышла лишь одна неприятность – где-то потерялась хрустальная запонка с серебряным креплением (украшение в своё время подарил отец).
Около десяти утра Лекса уже стояла с большим тортом в приёмном отделении медицинского крыла.
— Доброе утро! Доктор Дэвис на месте? – поинтересовалась она у постовой сестры.
— Доброе! И с Рождеством! – расплылась в улыбке девушка. – У неё ещё утренний обход: как всегда - в праздники куча происшествий.
— Ясно. Держите, это вашему дружному коллективу.
Лекса водрузила на стойку торт и тут услышала голос сестры:
— Так-так, праздно болтающиеся бездельники отвлекают мой персонал?
Расплывшись в улыбке, Лекса обернулась, наблюдая как к ней идёт Эхо в бледно-сиреневом врачебном костюме. Сестра обхватила её рукой за плечи и повела вдоль коридора, бросив постовой сестре через плечо:
— Мне кусочек торта оставьте.
Женщины прошли в кабинет с надписью «Главный врач станции» и расположились на большом кожаном диване.
— Значит, тебе стало стыдно, что у тебя сегодня выходной, и ты решила, будто можешь купить мою благосклонность тортиком? – с вызовом спросила Эхо.
— Очень большим тортиком, – поправила Лекса.
— Чё-ё-ёрт… Ладно, не могу устоять перед сладким.
— Что тут у тебя? Тяжёлая ночь выдалась?
— Всё согласно календарному расписанию. Следующий пик ждём на Новый год. Кстати, я записала нас в концертную программу.
— Опять? – возмутилась Лекса. – Почему ты никогда не спрашиваешь моего согласия?
— А смысл? Ты начнёшь упираться, я уговаривать, взывать к твоей совести. Через пару дней ты сдашься.
— Но у меня нет времени на репетиции!
— Нечего столько работать, это вредно. Я тебе, как врач, говорю, – авторитетно заявила Эхо. – И вообще, надо мне медосмотр вам устроить. Займусь после Нового года.
— Ладно-ладно, я согласна на выступление, только не медосмотр.
Во взгляде Лексы появилась мольба.
— Завтра вечером репетиция. Вчерашний номер был неплох, но мы можем и лучше!
— По-моему, вчера было очень хорошо.
— Я сказала: «Можем лучше»! Кстати, как там вчерашняя «столичная штучка»? – расплылась в насмешливой улыбке Эхо. – Обломала её?
Лекса замялась и чуть зажмурилась.
— Эмм… ну-у-у…
— Что? Неужели в номера к ней ходила?
— Ну-у-у… в общем… так получилось.
— Хвала провидению и всем Богам! – эмоционально всплеснула руками Эхо. – А то последнее время я начала думать, что ты фригидна.
— Конечно, а лучше, как ты, в 32 уже дважды разведена, да? – язвительно бросила Лекса.
— Да, лучше. И кстати, каждый раз, как я разводилась, у меня снова устанавливались прекрасные отношения с бывшими мужьями!
— Потому что они переставали следить за твоим графиком посещения дома?
Эхо лишь развела руками:
— У меня такая работа.
— Вот и к моей работе нечего придираться.
— Я вообще удивляюсь, как это за целое утро тебя ещё не вызвали?
В тот же момент коммуникатор, встроенный в часы Лексы, издал звуковой сигнал.
— О! А вот и оно! – подняла указательный палец вверх Эхо. – А то, понимаешь ли, расселась тут, отдыхает она!

- - -

Сказать, что Кларк была раздражена – не сказать ничего! Утром от провинциальной дивы и след простыл. Если бы не затерявшаяся в простынях хрустальная запонка, Гриффин могла бы решить, что ей всё приснилось из-за передозировки местным ужасным алкоголем. А когда Кларк пригласила персонал убрать следы вчерашнего ужина, оказалось, что она «погуляла» дороже, чем в «Трефах». Потребовалось ещё и за испорченный диван с комодом заплатить, а стоили они столько, словно были из президентского гарнитура. Но и этого было недостаточно для рождественского утра – пропал Фриберг! Его коммуникатор молчал, а в номере не оказалось следов присутствия. Гриффин ещё могла понять, почему Роан ночевал в другом месте - ушёл со второй джазисткой, но «мёртвый» коммуникатор – такого не бывало. Авогадорам предписывалось находится на связи 24 часа в сутки (их средства связи были противоударными, водонепроницаемыми, с биометрическими настройками).
В общем, в начале одиннадцатого Кларк в мундире авогадора уже была в командном пункте станции и послала подальше дежурившего в праздник заместителя командора, требуя самого командора. Белоснежная форма особой высшей судебно-административной коллегии произвела магический эффект – никто не посмел возражать и говорить, что у командора выходной. Правда, ждать пришлось почти четверть часа. За это время Гриффин попробовала ещё несколько раз связаться с Роаном, но всё безрезультатно. Заместитель командора – майор Густус Митер и комендант Сиси Картвинг пытались предложить Кларк кофе или чай, но были обожжены холодным голубым взглядом. Наконец двери разъехались в стороны, и на командном пункте появилась Лекса в спортивной зелёной рубашке, тёмных брюках и с лёгким макияжем, не имеющим ничего общего со вчерашним сценическим - ярким.
Дэвис замерла на полпути, как только увидела, что авогадор, поднявший шум на её мостике, не кто иной, как вчерашняя случайная незнакомка. Внутренности тотчас скрутило в неприятный тугой узел. Впрочем, Кларк явно была удивлена не меньше.
— Хета? А ты чего здесь делаешь? – оторопело спросила она, не обратив внимания, что офицеры вытянулись по струнке.
— Прошу за мной в кабинет командора, агент Гриффин, – прочитав фамилию на шевроне формы, официально обратилась к авогадору Лекса.
— Наконец-то. Соизволил.
Кларк поднялась с кресла и направилась за артисткой. Та прошла в узкий коридор и, остановившись у единственной двери, открыла её, почему-то приложив к сканеру часы.
— Ты в выходные секретарём у командора, что ли, подрабатываешь? – поинтересовалась Гриффин, заходя в кабинет.
— Командору секретарь не положен, – сухо отозвалась Дэвис.
Кларк пренебрежительным взглядом обвела помещение с большим столом в виде буквы «Т» и парой десятков кресел по периметру. Был здесь ещё диван из тёмной кожи, несколько стеллажей и сейф.
— Тогда что? – хмыкнула Гриффин. – Полночи – кошка, гуляющая сама по себе, полночи – его любовница?
— Располагайся. Я сейчас.
Лекса скупым жестом указала Кларк на ряд кресел за столом, а сама прошла в боковую дверь. Здесь у неё находилась и ванная комната, и шкаф с одеждой и формой. В общем, всё необходимое, если выпадало ночевать на работе. Переодевшись в мундир цвета индиго с алыми вставками и сменив кроссовки на армейские хоулкаты, Дэвис вернулась назад в кабинет. Наглости авогадара, конечно, не было предела – Гриффин заняла её место во главе стола. Спасибо, хоть ноги на столешницу не закинула.
— Итак, чем я могу помочь? – сдержанно поинтересовалась Лекса, встав сбоку от Кларк и заложив руки за спину.
Гриффин перевела на неё взгляд и даже заморгала, не сразу поверив увиденному.
— Как ты… а как же… на концерте… пианистки? – выдавила Кларк.
— Станция у нас маленькая – артистов нет. Все концерты, спектакли организуем собственными силами.
Дэвис была сама невозмутимость и непрошибаемость. Правда, только снаружи. Внутри всё бурлило от негодования. Причина появления авогадоров на станции была слишком очевидна – столица не хочет тратить средства на маленькие объекты: проще ликвидировать десяток станций и построить большую новую. Ведь при строительстве очень удобно отмывать огромные деньги. Но Лекса так просто не сдастся! Надо бы посоветоваться с адвокатом…
Гриффин явно потребовалось больше времени, чтобы взять себя в руки, поэтому продолжила она не сразу.
— Что ж, по крайней мере, теперь понятно, откуда склонность к доминированию, – наконец заключила Кларк.
Лексе очень захотелось послать её подальше, но неуважительное отношение к авогадору было бы глупостью, которую Дэвис не могла себе позволить. Поднявшись из-за стола, Гриффин приблизилась к командору, обвела ту внимательным взглядом и прочла фамилию на шевроне.
— У меня в досье было, что глава станции некий Лайтфорн. Или как-то так.
— Видимо, за время полётов информация устарела. Командор Лайтборн подал в отставку два месяца назад.
— А тебе не рановато быть командором? Это же, как минимум, полковничья должность.
— Увы, полковников в наше захолустье не заманишь, поэтому назначили меня, – сухо объявила Лекса. – Так зачем всё-таки тебе понадобился в выходной командор станции?
Гриффин встрепенулась, вспомнив о причине визита на командный пункт.
— У меня пропал напарник!
Мозг Лексы тотчас принялся анализировать информацию: вечером Эхо ушла с соседом Кларк по столику, собираясь проучить, утром ничего о нём не сказала. Вывод напрашивался сам собой. Надо было срочно спасать сестру!
— Это тот, что вчера в ресторане неподобающе вел себя, требуя наркотики? – во взгляде Дэвис появилась строгость.
— Да какие наркотики? – возмутилась Кларк.
— Кажется, психоактивные растительного происхождения.
— Он просто пошутил!
— Для шуток он был слишком пьян, – назидательно отметила Лекса.
— Это не тебе решать! Где Роан?! Вы что, его арестовали?!
Глаза Гриффин угрожающе сверкнули.
— У нас не такие кардинальные методы, как в столице. Мы привыкли давать людям второй шанс. Даже наркоманам.
— Я же сказала, что он не имеет отношения к наркотикам, – раздражённо процедила Кларк. – Я хочу видеть его немедленно!
Дэвис покладисто кивнула и активировала коммуникатор в часах.
— Привет, док! Занята? – спросила она, поднеся запястье к губам.
— Если тебя не смущает, что я по локоть в кишках, и нас слушает вся операционная, говори, – донеслось из динамика коммуникатора.
— Не смущает. Я тоже не одна – в компании авогадора. Агент Гриффин утверждает, что произошла ошибка, и наш вчерашний наркоман вовсе не наркоман, а её напарник.
— Как будто напарник не может быть наркоманом.
— Так он всё ещё в медкрыле?
— Разумеется, у него курс реабилитации.
— Какая к чёрту реабилитация?! – зашипела Кларк, наклоняясь к запястью Лексы. – Немедленно отпустите его!
— Наркоманов посреди курса отпускаю только при поручительстве, – безапелляционно заявила Эхо. – Приходите оформить бумаги.
— Спасибо, док, – поблагодарила Лекса и отключила связь.
— Да вы оборзели тут, в своей провинции! – глаза Гриффин метали голубые молнии. – Бумаги, говорите, оформить?! Я вам устрою такую работу с бумагами!..
— Так мы идём в медкрыло за твоим напарником, нет?
— ДА!

[Раз иль два под Новый год]

Раз иль два под Новый год

- - -

Космическая станция «Либертас» была последним объектом для проверки в списке авогадоров в этом году. Кларк Гриффин и Роан Фриберг за одиннадцать месяцев приговорили к ликвидации 14 объектов. Столичной станции «Полис» их содержание обходилось едва ли не дороже, чем прибыль от деятельности. Так что у авогадоров была одна задача – доказать нерентабельность. И в этом году Гриффин и Фриберг планировали получить от главы особой высшей судебно-административной коллегии Ниа Дольф «золотые кресты» за отличную службу. Но сегодня, в канун Рождества (22 декабря по Полисовскому стилю), Кларк и Роан отдыхали. Торопиться им было некуда – на проверку «Либертаса» оставалось больше недели, а с их способностями вынести нужный вердикт – это сущая ерунда. Увы, вернуться в «Полис» на праздник они не успевали из-за огромного расстояния, поэтому встречать Рождество пришлось на этой захолустной станции.
Оставив свои белоснежные мундиры в шкафах кают, Гриффин и Фриберг оделись по последней столичной моде и заказали лучший столик в ресторане со странным названием «Трефы». Сегодня он вместил около сотни гостей, то есть половину станции – Кларк и Роану это очень не понравилось.
— И чего им не сидится дома с детьми? – брезгливо поморщился Фриберг, откидываясь на спинку дивана.
Вип-столики располагались на приступках по бокам от сцены, а полукруглая стена закрывала обзор на эти места с танцпола.
— Основной массе жителей «Либертаса» от 25 до 35 и большинство не семейные, – отозвалась Кларк, потягивая самое дорогое шампанское, которое только нашлось на станции. – Слишком низкие зарплаты, чтобы заводить детей. Так что те, кто поумнее, улетают отсюда.
— Ну вот, собственно, и главный повод ликвидировать этот анахронизм, – усмехнулся Фриберг, со скучающим видом рассматривая на сцене какую-то провинциальную певицу.
— Нет-нет-нет, сегодня говорить о работе мы не будем. Я слишком устала от периферии, я хочу хоть ненадолго забыться!
— Ты столько не выпьешь.
— Ха-ха, как смешно. Тогда позови официанта, пусть принесёт травку.
Роан нажал кнопку вызова персонала. К столику тотчас явился главный администратор (если бейджик не врал).
— Что-нибудь позабористее сигар у вас есть? – поинтересовался Фриберг.
— Эмм… у нас нет сигар, – слегка растерялся администратор. – Только сигареты. Могу предложить с ментолом.
— Лучше с травкой.
— Какой? В смысле… эээ… да?
— Именно «да», – снисходительно хмыкнул Роан.
— Что вы, у нас с этим строго – все наркотические средства и психотропные вещества под личным контролем главного врача станции.
— А можно пригласить его к нам за столик? – игриво поинтересовалась Кларк.
— Извините, в данный момент нет. Но я передам, когда появится.
Гриффин недовольно поиграла желваками.
— Тогда несите ваш лучший виски. И побыстрее!
Степенно кивнув, администратор удалился. Между тем ведущий объявил новый номер – на сцену вышли шестеро молодых парней с девушками и принялись отбивать степ.
— Так понимаю, стриптиза здесь не дождаться, – уныло заметил Фриберг.
— У них он, наверное, под строгим контролем главного культуроведа станции.
Роан рассмеялся, дружески хлопнув Кларк по коленке. Они работали вместе уже семь лет и хорошо знали друг друга: Фриберг никогда не претендовал на романтику, поскольку Гриффин предпочитала девушек. А главное – предпочитала ни к кому не привязываться. И в этом Роан был с ней солидарен. Их работа предполагала длительные командировки, ненормированный рабочий день, «нестабильные» отпуска – в общем, бич любых отношений.
— Если тут всё под таким строгим контролем, мы, пожалуй, и накопать ничего не сможем, – глумливо объявил Фриберг, допивая бокал с шампанским.
— Ничего не знаю, мне в отчёте для Ниа нужна круглая цифра «15»! Мы должны стать лучшими авогадорами года!
— Мы и так всех опередили - станем. И вообще, мы же сегодня отдыхаем, а ты опять о работе. Давай, кто ещё раз заикнётся о работе – штраф половина годовой премии!
Кларк обвела Роана хитрым взглядом и протянула ладонь для рукопожатия. Деньги, конечно, были большими, но авогадоры особой высшей судебно-административной коллегии зарабатывали более, чем хорошо.

Виски оказался вполне приличным, и чем больше Кларк с Роаном пили, тем приличнее он становился. Они даже вызвали официанта (точнее, главного администратора), чтобы принёс вторую бутылку, а теперь и третью.
— А что, вот эта девочка… поёт очень даже неплохо… – сильно растягивая слова, указал на сцену Фриберг. – И ноги длинные…
— Ну ноги-то, однозначно, важнее вокала, – также нетрезво отозвалась Гриффин. – Интересно, она занята на эту ночь?
— Эй! Я первым положил на неё глаз!
— Ладно-ладно, я не претендую… Здесь такой провинциальной красоты – завались. Найду с кем развлечься.
К столику столичных гостей подошёл администратор, открывая очередную бутылку. В то же время на сцене стало темно, а густые клубы дыма окончательно лишили зрителей возможности что-либо разглядеть.
— Следующие участники нашего концерта в представлении не нуждаются! – объявил ведущий.
Услышав эти слова, администратор замер с благоговейной улыбкой, забыв наполнить стопку Кларк.
Два ярких луча света упали на сцену, уловители дыма мгновенно засосали клубы под потолок, и зал взорвался аплодисментами. Гриффин, собравшаяся было возмутиться нерасторопностью администратора, так ничего и не сказала, уставившись на два рояля. Один был иссиня-чёрный, другой – ярко алый. За ними сидели молодые женщины, лет тридцати с небольшим, во фраках таких же цветов, как их инструменты. Дождавшись оглушающей тишины и удержав её на несколько мгновений, музыканты коснулись клавиш. По залу разлилась спокойная медленная мелодия блюза, рассказывая грустную историю. Вскоре в ней появились ритмические вкрапления, они нарастали и постепенно превратились в джаз. Темп продолжал ускоряться, насыщаясь сложными аккордами и многочисленными сменами тональностей. И вот уже виртуозный бибоп с импровизациями захватил главенство, и внезапно замер… Замер и рухнул вновь до блюза, на этот раз украшенного приятным вокалом.
— Это кто? – тихо выдохнула Кларк, обращаясь к администратору, но не сводя взгляда со сцены.
— Эхо и Лекса Дэвис.
— Супруги? – с нотками разочарования спросил Фриберг.
— Сёстры, – администратор наконец вспомнил о своих обязанностях и наполнил стопки гостей. – Желаете ещё что-нибудь?
Кларк медленно закивала:
— Миледи в тёмном фраке в мою каюту.
— Я передам, – сдержанно отозвался администратор, не желая обижать столичных гостей, однако и слепому было видно, как он напряжён.
— А мне, пожалуйста, в алом, – попросил Роан.
— Угу.

- - -

— Простите, – главный администратор ресторана «Трефы» виновато потупился.
Лекса несколько раз изумлённо моргнула и перевела взгляд на сестру:
— Эта столичная «звезда» меня что, в постель пригласила?   
— Ну это хотя бы законно, а просить у меня наркотики – нет, – Эхо возмущённо изогнула красивую чёрную бровь.
Обе сестры были темноволосые, высокие, а ещё красивые, но красотой строгой, сдержанной, внушающей священный трепет. Хотя столичным гостям они явно внушили что-то другое.
— Спасибо, Нико, дальше мы сами разберёмся, – заверила Эхо. – Ступай.
Администратор, однако, перевёл взгляд на младшую из сестёр – Лексу (впрочем, разница в один год внешне была незаметна). Та кивнула в подтверждении слов Эхо.
— Ты собралась разбираться с этими пьяными обнаглевшими туристами? – иронично поинтересовалась Лекса, когда мужчина ушёл.
— МЫ собрались разбираться, – поправила Эхо. – Надо проучить этих полисовских гастролёров.
— Твоя профессия сделала тебя кровожадной.
— А не надо портить мне рождественский вечер! Тем более, что у меня начинается дежурство, через час…
Лекса насмешливо прищурилась.
— Ты пытаешься меня устыдить? Потому что Я завтра буду весь день отдыхать?
— Да!
Сделав вид, что думает, младшая сестра выдержала театральную паузу, затем одёрнула фрак за лацканы и тонко улыбнулась:
— Нет, не получилось.
— А твоя профессия сделала тебя бессовестной! – эмоционально бросила Эхо.
Сёстры Дэвис с вызовом посмотрели друг на друга, однако через несколько секунд рассмеялись.
— Ладно, пойдём спустим этот астеризм с небес, – наконец согласилась Лекса.

После феерического выступления пианисток на сцену вышли фокусники, но Кларк уже потеряла всякий интерес к прочим артистам.
— Пойду-ка я прогуляюсь за кулисы, – объявил вдруг Роан и опрокинул в себя очередной шот виски.
— Я с тобой… – выдохнула Гриффин, неуверенно поднимаясь на ноги и придерживаясь за стол.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, а главное – сфокусировать зрение на двух персонах, застывших прямо перед столом.
— Уже уходите? – с вызовом спросила женщина в алом фраке, и её цепкий карий взгляд сместился с Кларк на Роана. – Слышала, ты ищешь забористую травку. Идём?
Глаза Фриберга азартно сверкнули, на губах заиграла плутовская улыбка.
— С тобой, красавица, хоть на край галактики, – объявил он, поднимаясь из-за стола.
— Мы и так на краю.
Не дожидаясь ответа, женщина в алом развернулась и направилась к боковой двери из зала. Роан тотчас поспешил следом, и Кларк осталась визави с той самой пианисткой в иссиня-чёрном фраке, что занимала все её мысли последнюю четверть часа. А теперь, когда Гриффин смогла рассмотреть и окунуться в зелень её глаз, мозг полностью очистился от каких-либо мыслей.
— Ну и? – не менее вызывающе, чем первая пианистка, бросила зеленоглазая.
— А-а-а?.. – только и смогла выдавить Кларк.
— Кто приглашал меня в свою каюту?
— Я!
Гриффин с готовностью закивала, правда, тут же остановилась, поскольку начала кружиться голова. Только этого не хватало – опозориться перед какой-то провинциальной артисткой.
— Мне угадать, куда идти? Или ты сама покажешь?
Зеленоглазая демонстративно сунула руки в карманы своих приталенных брюк с атласными лампасами. Вид у неё, конечно, был нереально дерзкий и притягательный. Настолько, что Кларк захотелось в этот момент стать хищником. Уж она бы не упустила такую лакомую добычу. Стряхнув с себя наваждение, Гриффин нетвёрдой, но решительной походкой направилась к выходу из зала.
— Куда? – строго окликнула её пианистка. – У нас не принято уходить, не расплатившись.
Чертыхнувшись, Кларк вернулась и, вытащив из кармана своего новомодного ассиметричного жакета «алмазную» кредитку, приложила ту к сканеру в передней части стола. Звуковой сигнал тотчас возвестил о списывании денежных средств.
— А ещё в рождественский вечер нужно оставить хорошие чаевые, – настойчиво заметила зеленоглазая.
Гриффин вновь приложила карту к сканеру и набрала на дисплее трёхзначное число.
— И не забудь про благотворительность, – тотчас добавила артистка. – Не просто же так концерт идёт.
Шумно выдохнув, Кларк снова поднесла кредитку к сканеру. На этот раз она ввела четырёхзначное число, затем немного подумала и, на всякий случай, добавила ещё один знак.
— Всё? Или ещё кому-нибудь за что-нибудь отсчитать? – недовольно поинтересовалась Гриффин.
В ответ зеленоглазая лишь безмятежно улыбнулась.

Конечно, каюта столичной гостьи находилась в самом дорогом отеле станции на верхнем уровне. Вся квартира Лексы могла поместиться в гостиной этой каюты. А ещё здесь были спальня, небольшой тренажёрный зал и ванная с просторным джакузи. Отель давно бы разорился, если б не учёные со станций «Полис» и «Аркадия» – административной и культурно-просветительской столиц. Они прилетали на окраину галактики, поскольку здесь было больше материалов и объектов для изучения, и тем самым окупали содержание отеля.
— Вот мы и пришли, – небрежно махнула рукой Кларк. – Апартаменты, конечно, так себе, но на вашей станции ничего лучше нет.
Ироничная улыбка тронула губы Лексы. Ну, конечно, что ещё можно было ожидать от жителя «Полиса»?
— А где же угощения? – с вызовом спросила Дэвис.
— Какие угощения?
— Лучшее шампанское, дорогие закуски. Ты же пригласила меня в гости.
— О-у… сейчас всё будет… – Гриффин направилась к коммуникатору, находящемуся у стены.
— И побольше, – бросила вдогонку Лекса. – Я сегодня ещё не ужинала.
Дэвис с трудом сдерживала улыбку, представляя какой счёт выставит отель этой столичной сибаритке. Та надолго запомнит свой визит сюда. Впрочем, Лекса не сомневалась, что поступает со своей «жертвой» гуманнее, чем Эхо. Любитель забористой травки, наверняка, пройдёт у сестры ударный курс лечения от наркозависимости.
— Скоро всё доставят, – Гриффин вернулась к своей гостье, которая уже расположилась на одном из островных диванов. – Кстати, меня зовут Кларк.
— Сочувствую.
— Почему это?
— Мужское имя.
— Мне подходит, – самоуверенно заявила Гриффин, присаживаясь на диван напротив. – А как тебя зовут?
Из двух имён, названных администратором «Трефов», она запомнила лишь Эхо.
— Мой сценический псевдоним «Хета». Можешь называть так.
— Хеда? – неуверенно переспросила Кларк. – Как инопланетянин с большим носом и глазами из старого фантастического сериала?
— Угу, почти. Как буква древнегреческого алфавита: Х-Е-Т-А.
Вслед за зеленоглазой Гриффин повторила имя про себя по буквам. Однако отделаться от образа комедийного персонажа, поселившегося в семье людей и постоянно портившего им дом и жизнь, было трудно.
— Хета, так Хета, – пожала плечами Кларк, которой было совсем не принципиально, как зовут её сегодняшнюю пассию. – А скажи, Хета, что вы с сестрой делаете в этом захолустье? В «Полисе» или «Аркадии», наверняка, найдётся лучшее применение вашему таланту.
— В столицах и без нас полно своих талантов, – усмехнулась Лекса.
— Если хочешь, я могу поспособствовать…
— Зачем?
— Как «зачем»? Столица – это большие возможности, карьерный рост, деньги!
— Поэтому ты и прилетела отдыхать от столицы в нашу глушь?
Гриффин хотела было возразить, что, если бы не работа, то не прилетела бы, но заметила лукавые огоньки в глазах артистки. Похоже, та просто развлекалась, подкалывая опьяневшую Кларк. Надо было сходить в спальню и принять отрезвляющую капсулу, тем более, если сейчас принесут шампанское…

- - -

Пока столичная гостья что-то делала в соседней комнате, Лекса впустила официантов, доставивших ужин, и велела тем включить в счёт тройные чаевые. А ещё наказала помалкивать, что они видели её в своём отеле. Один из официантов попытался открыть шампанское, но Дэвис отобрала бутылку и отослала оробевших работников из номера.
Наконец Лекса услышала шаги возвращающейся хозяйки каюты. Хорошенько встряхнув бутылку, Дэвис приготовилась её откупорить.
— Скучала без меня? – послышался игривый и уже не такой пьяный голос Кларк.
— А как же!
Лекса со смачным хлопком вытащила пробку с золотой планкеткой, и игристое вино вырвалась наружу, обливая дорогущую обивку дивана.
— Ой, прости, – изображая раскаяние протянула Дэвис и, повернувшись к Гриффин, замерла.
Ультрамодного жакета на той уже не было, а верхняя часть платья цвета тёмного индиго оказалась в весьма откровенных разрезах. Более того глубокое V-образное декольте, красиво удлиняло шею и приковывало взгляд к соблазнительной груди.
— Не бери в голову, – небрежно махнула рукой Кларк. – У отеля будет повод заменить эту старую мебель.
«Ещё бы, за твой-то счёт», – улыбнулась про себя Лекса.
Гриффин продефилировала к своему дивану и, опустившись на него, похлопала ладонью по соседнему месту:
— Иди сюда.
Дэвис вдруг поняла, что быстро трезвеющая Кларк, становится привлекательна. Особенно её пронизывающий лазурный взгляд, в котором теперь появилось нечто ястребиное. И с этим надо было срочно что-то делать – например, снова напоить Кларк.
Лекса обошла столик, но прежде, чем присесть к Гриффин на диван, наполнила бокалы шампанским. Взяв свой, Кларк поднялась на ноги и вопросительно повела бровью.
— На брудершафт? – предложила она, правда, тоном, не предусматривающим отказ.
— Конечно, – Лекса выдавила улыбку во все тридцать два зуба.
Переплетя в локтях руки, Гриффин и Дэвис отпили из своих бокалов, пристально смотря при этом друг другу в глаза, словно играя в «гляделки». Лекса чуть отвела голову в сторону, собираясь поцеловаться в щёчки, но Кларк, ухватив её за подбородок, повернула лицом к себе и поцеловала в губы.
— Ого! Даже так? – иронично протянула Дэвис, первой опускаясь на диван. – А как же романтика? Хотя бы свечи…
— Какие свечи в нашем веке?
Поставив бокал на столик, Гриффин присела на диван, при этом вальяжно положив руку на спинку оного прямо за Лексой.
— Я думала скажешь: «Какая романтика»?..
— Ну этот рудимент даже не обсуждается, – закатила глаза Кларк.
— Вообще-то у нас на станции есть свечи.
— Я думала скажешь: «Есть романтика», – вернула язвительную подачу Гриффин.

***

Руки так крепко вцепились в руль, что костяшки пальцев побелели и стали почти такого же цвета, как след от перстня с розой ветров и мечами (символом «бладарков») на безымянном пальце Эхо. Вот, когда она пожалела, что завязала с делами Гильдии: сейчас ей хотелось лишь одного - поджечь «Цветочную лодку» вместе с её хозяйкой.
Дарк сунула руку в запа́х дубленки, вытаскивая брегет на цепочке и разглядывая тонкие, червонного золота стрелки. Вот только мозг отказывался считать, сколько прошло времени. Крепко сжав часы в кулаке, Эхо выругалась сквозь зубы и дернула за рычаг, который запускал паровой двигатель повозки. В тот же момент открылась дверь «Цветочной лодки»: на улицу выскочил Гаяр. Поскользнувшись, он едва удержался на ногах, после чего бросился бежать вдоль тротуара. Первой мыслью Дарк было, что за сыном кто-то гонится, она даже выхватила из-за пояса револьвер, однако дверь борделя больше не открывалась. Выжав педаль газа, Эхо поехала за сыном. Через сотню-другую метров юноша перешёл на шаг, и тогда миссис Дарк поровняла повозку с Гаяром. Наконец, заметив мать, парень остановился. Как раз перед перекрёстком. А вот Эхо, следящая за сыном, а не за дорогой, затормозила не сразу. Передняя часть повозки оказалась на пути фургона, который ехал по перпендикулярной улице.
— Ма-а-а-а-а-ам!.. – в ужасе закричал Гаяр.

Роан явился в съёмный дом около трёх часов дня, но Эхо не застал. Зато Тагира была так рада приходу отца, словно они не виделись долгие месяцы, как в прежние времена. Она говорила о чём угодно, только не о матери - Роана это насторожило. Ко всему прочему Анья, перед тем, как ретироваться в свою комнату, дабы не мешать, обмолвилась, что миссис Дарк выглядела не очень…
«Не очень» оказалось сильным преуменьшением, во всяком случае, когда в половине четвёртого Эхо с сыном явились домой. Роан с трудом узнал женщину, на которой был женат пятнадцать лет: бледность, круги под глазами, затуманенный взгляд, посечённое или чем-то изодранное лицо. А ещё Гаяр пытался поддерживать мать под локоть, но та усталым жестом останавливала его.
— Добрый вечер, – сдержанно произнёс Роан, окидывая вошедших внимательным взглядом.
— Отец?.. – удивился Гаяр.
А вот Эхо никак не отреагировала: всё, что ей сейчас хотелось - добраться до постели и уснуть.
— Анья сказала, ты ушёл до обеда, наверняка, голоден - ступай на кухню, – мягко велел Роан, к супруге, напротив, обратился довольно строго: – а ты - за мной.
В любое другое время тон мужа насторожил бы Эхо, но в данный момент её мозг не был способен на анализ. К тому же голова болела от удара при столкновении с фургоном. Хотя оба транспорта в последний момент практически смогли вырулить, женщина врезалась виском в боковую перегородку, а разлетевшееся стекло посекло ей лицо. 
Роан первым переступил порог их комнаты и, дождавшись, когда Эхо войдёт, плотно прикрыл дверь. Взгляд супруги первым делом сфокусировался на кровати - очень хотелось прилечь.
— Эхо, какого чёрта происходит? – жёстко процедил мужчина, обходя жену и вставая напротив. – Ты не ночуешь дома. Подсела на дурманы. А выглядишь так, словно выползла из какого-то притона.
Супруга всё-таки подошла к постели и села в изножье.
— Эхо?.. Ты меня слышишь? Я с тобой разговариваю.
— Мне надо отвечать? – устало спросила женщина. – Я думала, это монолог…
— Ты, когда последний раз в зеркало заглядывала?
— Вопрос… риторический? Или мне… вспомнить дату?
— Не паясничай, – Роан осуждающе покачал головой. – Если тебе плевать на себя, подумай хотя бы о детях.
— Именно о них и думаю…
— Как?! Когда?! – теряя терпенье, перешёл на повышенный тон муж. – По ночам, будучи обкуренной и не в состоянии дойти до дома?!
— А-а-а?..
— Ты сейчас тоже под действием дурманов?! Тебя переклинило?! Это из-за того, что Лекса выбрала Кастию?
Спа-а-а-а-ать. Спать! Как же Эхо хотелось спать, а Роан нёс какой-то бред, да ещё требовал давать ответы.
— При чём тут… Лекса?
— Тогда что?
Другого объяснения мужчина найти не мог. Не из-за их же расставания всё это происходит? Наивно так думать. И безнадёжно!
— А про… дурманы… с чего ты взял? – утомлённо спросила Эхо.
— Твоя одежда пропахла ими.
Женщина перевела взгляд на свою тунику и как-то рассеянно кивнула:
— Понятно… Всё?
— Что «всё понятно»?
— Не всё понятно… а всё…
— Я и спрашиваю, что «всё»? – нахмурился Роан, сильно подозревая супругу в неадекватности.
— Вопрос такой… Всё?.. Мы закончили? Тогда я - спать…
Сил перемещаться к изголовью кровати не было, и женщина просто развернулась и легла поперек постели у края.
— Эхо?.. Эхо?! – позвал Роан, однако ответа не последовало.
Скрипнув зубами, мужчина с трудом удержался от резких слов в адрес супруги и, круто развернувшись, поспешил выйти из комнаты.

Дарк прошёл на кухню, желая расспросить сына, где они были с матерью. Гаяр сидел за столом, а перед ним стоял стакан с водой.
— Ты почему не обедаешь? – поинтересовался отец.
— Не хочу, – не поднимая головы, выдавил парень.
— Вы с мамой где-то перекусили?
— Нет. Мы ездили… мы…
Роан сел за стол напротив сына.
— Куда? – осторожно спросил он.
— Я дурак… просто дурак… Почему она всегда оказывается права?!
— Гаяр, ты о чём?
— О ком! – буркнул сын и напряжённо выдохнул. – Она в б-борделе… Понимаешь?! В борделе!
Роану показалось, что его ударили под дых, и воздух перестал поступать в лёгкие.
— Мама?.. Может, ты не так по-о…
— Кара! – перебил сын. – Она шлюха! Я не понимал… а она… Почему я такой дурак?!
Отец осторожно перевёл дыхание.
— Ты не дурак. Просто у тебя пока мало жизненного опыта. Всё придёт.
— Когда?! Я уже взрослый, а совершаю такие глупые поступки!
— Ну-у… я до сих пор совершаю глупые поступки… Это далеко не всегда зависит от возраста.
— Ты? – недоверчиво спросил сын. – Мама говорит, что ты всегда знаешь, как правильно поступить. Кстати, как она? Ты тоже считаешь, что врач не нужен?
— Врач? Какой врач? – насторожился Роан.
— Она не сказала, что в её повозку врезался фургон?
— Что-о? Вы в аварию попали?
— Она! Я побежал… она поехала за мной… а тут… – Гаяр виновато потупил взор, кусая губы. – Я наговорил ей много плохого… А она несколько дней искала для меня Кару… А потом отвезла… А я… я побежал… А она… А тут фургон… Я так испугался… Но она сказала… к врачу не надо…
Роан тотчас поднялся на ноги и поспешил в комнату Эхо.

***

Кастия ожидала Лексу в её покоях: той не было уже около часа. За это время Арчер успела представить себе не одну причину разговора Скогра с Браун, и каждая была хуже предыдущей.
Устав мерить комнату шагами, женщина приблизилась к окну и посмотрела на двор. Здесь царило необычное оживление. Неужели всему виной был грядущий военный поход?
— Ммм… тебе очень идёт образ ожидающей возле окна возлюбленной, – послышался голос Лексы, вошедшей в покои.
Кастия так резко обернулась, что на несколько секунд закружилась голова. Через мгновение Браун уже была рядом, поддерживая её под руку.
— Наконец-то, – выдохнула Арчер. – Что конунгу от тебя было нужно?
Девушка мечтательно улыбнулась:
— Сделал предложение, от которого я не смогла отказаться. Роан, конечно, сильно преувеличил мои таланты, мол, управляла кораблями в разных землях, во всех погодных условиях, при высоких и низких температурах… В общем, я теперь состою на службе. С меня даже мерки успели снять, чтобы пошить форму капитана. Да ещё в подчинении у меня будет не один, а пятнадцать кораблей.
— Что-о-о? – с ужасом выдохнула Кастия. – Воздушный флот?! Военный?! Ты полетишь на Восток?! На войну?!. Нет, только не это!
— Тише-тише, – Браун притянула подругу к себе, крепко обнимая. – Не военный флот. Гражданский. Здесь, на Крайнем Севере, с пилотами неважно, особенно зимой. А теперь, когда ещё и часть кораблей отправится на Восток, совсем плохо станет. Короче, для начала мне дают небольшую эскадру с разными типами кораблей: спасательный, медицинский, буксировщик, охранник, баржа, транспорт и так далее, а потом - всё зависит от меня…
Арчер медленно выдохнула и подняла глаза на Лексу: тревогу в них сменила настороженность.
— Хочешь сказать, что ты теперь постоянно будешь летать, а я - ждать тебя у окна?
— Угу. Может, наконец-то соскучишься по мне достаточно для того, чтобы…
Браун оборвала фразу, впиваясь в Кастию мятно-зелёным пронзительным взглядом.
— Чтобы что? – чуть нахмурилась Арчер.
Вместо ответа Лекса припала губами к устам Кастии, запечатлев бесконечно долгий поцелуй.
— Значит, воздухоплавание? – переводя дыхание, прошептала Арчер. – То, о чём ты всегда мечтала…
Девушка закивала, глаза её светились огнём азарта и предвкушения.
— Я рада за тебя. Очень рада.
— Спасибо, – взволнованно выдохнула Браун и слегка прикусила нижнюю губу.
Кастия тотчас напряглась.
— Что? Есть какое-то «но»?
— Можно и так сказать. Теперь есть ещё кое-что, о чём я мечтаю…
Бровь Арчер вопросительно изогнулась, насыщенный лазуритовый взгляд испытывающе сверлил девушку.
— Останься у меня сегодня на ночь… – с замиранием сердца хрипло попросила Лекса. – Пожалуйста…
На губах Кастии медленно проступила улыбка, а взгляд сделался нескончаемо нежным, бездонным.
— Хорошо, я приду, – пообещала она. – Если ты до вечера ещё какое-нибудь предложение не примешь и не улетишь из Айсгольма.
— Не сегодня… Да и завтра пока тоже не улечу. Мне же ещё форму не пошили!
Последнюю фразу Лекса уже произнесла весело, с той непосредственной иронией, которую Кастия так любила в подруге. Арчер рассмеялась. Правда, через некоторое время вдруг сделалась серьёзной.
— Тогда давай завтра ещё раз сходим в съемный дом. Хочу увидеть Эхо - убедиться, что она в порядке. Ну, в смысле, что не делает глупости.
— Какие глупости? – недоумённо переспросила Браун. – Она сильная.
— Даже сильные, бывает, ломаются. Особенно, когда теряют любимых людей.
Лекса виновато опустила глаза: разве сама она не стала когда-то причиной, сломавшей Кастию? Пять лет назад Браун тоже считала, что агент Арчер (которой поручали самые сложные дела магистрата) непробиваема, несгибаема.
— Ладно, сходим, – пошла на попятный Лекса. – Но думаю, она нас выставит из дома, как только догадается о цели визита.
— Тогда я буду за неё спокойна.
— А ещё нас прибьёт Роан, если узнает, что ты покидала цитадель. Теперь, когда всему Крайнему Северу показали Чашу, тебе небезопасно покидать стены этой крепости.
— Хочешь сказать, что я пять месяцев буду здесь, как в тюрьме?! – возмутилась Кастия. – Во дворце одного правителя-деспота я уже провела пять лет! Больше меня не запрут!

Браун ошиблась - тем же вечером ей пришлось покинуть город. Группа подростков, отправившаяся на север на моторизированных санях, не вернулась в Айсгольм. Взяв спасательный и медицинский корабли, Лекса полетела на поиски.
Не прошло и двух суток, как Кастия в полной мере ощутила одиночество. В эти дни она не видела даже Роана. Зато неоднократно слышала, что они с конунгом заняты всевозможными государственными делами. Правда, Скогра надолго не хватало, и он назначил ярла Айсарда своим советником, повелев остальным исполнять его волю. По воле Роана, кстати, в цитадели в эти дни не было ни одной попойки. Да и самого конунга видели только трезвым.
Не удалось Арчер встретиться и с Эхо - той снова не оказалось дома. Более того, она и ночевать не являлась. Как сказала Анья, за всё время миссис Дарк, лишь однажды заглянула домой и снова исчезла.
Лекса вернулась в конце второго дня, ближе к полуночи. Поисковая экспедиция в целом оказалась удачной, если не считать обморожения нескольких подростков. Но и тут медики заверили, что ситуация не критична. В общем, Браун была собой очень довольна. А ещё очень уставшая. Сил раздеваться, умываться не осталось - Лекса рухнула на кровать, как есть.
— И что, теперь так будет после каждого вылета? – услышала вдруг она голос Кастии с соседней половины кровати.
Сон сняло как рукой: Браун тут же открыла глаза и перевернулась на бок. В полумраке комнаты она различила знакомый силуэт.
— Что… что ты тут делаешь? – оторопела Лекса.
— Забыла? – в ответ послышался ироничный смешок. – Ты же сама пригласила меня позапрошлым вечером ночевать.
Браун довольно заурчала и прильнула к подруге, обнимая.
— Ну что, всех спасла? – поинтересовалась Арчер.
— Ага…
— Молодец. А теперь иди умывайся и переодевайся. Во всяком случае, сними всю одежду.
Лекса на мгновение замерла, а затем без лишних слов поспешила в ванную комнату. Позади она услышала лёгкий смех, и сердце затопило тепло и радостное волнение.
Когда Браун вернулась, над изголовьем кровати стоял длинный ряд свечей, и уже был разожжён камин. Кастия стояла возле него в полупрозрачной сорочке, подправляя красивой резной пикой дрова. Возбужденно выдохнув и облизнув пересохшие губы, Лекса направилась к подруге. В то же мгновение Арчер обернулась.
— Нет. На постель, – скомандовала она и указала пикой направление.
Браун послушно развернулась и с глупой улыбкой пошла к кровати. Похоже, Кастия решила взять власть в свои руки. Но Лекса была вовсе не против, если честно, она немного нервничала. И даже не немного. Перед самой кроватью Арчер догнала её и, стащив банный халат, мягко толкнула на постель. Браун едва успела перевернуться на спину, как оказалась придавлена телом Кастии. Её губы тотчас захватили в плен губы Лексы, терзая короткими поцелуями, а руки заскользили по груди, животу, бедрам, пытливо изучая все изгибы. Браун даже не успела испытать стеснения: всё, что делала с ней любимая казалось таким закономерным, необходимым и мучительно приятным. Потерявшись в лилейных ласках, Лекса не сразу осознала, что на Кастии уже нет сорочки, а её нежные пальчики то поглаживают, то проникают в лоно, даря упоительную негу.

***

Роан в кабинете конунга (в отсутствие оного) изучал финансовые документы, когда к нему без стука вошла Арчер, держа в руке небольшой свёрток.
— Весь в новых обязанностях? – сухо спросила она.
Дарк поднялся на ноги, указывая Кастии на кресло, но женщина проигнорировала его предложение.
— Про старые, конечно, забыл? – тон женщины был совсем не дружелюбный. – Я про семейные. Про Эхо.
— Кастия, ты же знаешь, что мы расстались.
— И поэтому ты ни разу за три дня не заглянул домой, не поинтересовался у детей, всё ли в порядке?
Роан тотчас насторожился:
— Что случилось?
Бросив на стол свёрток, Кастия властным жестом велела посмотреть. Дарк быстро развернул упаковку: внутри оказалась тёплая туника.
— Твоей жены… бывшей, – строго объявила Арчер. – Сегодня утром я в очередной раз не смогла застать её дома, но накануне она заходила переодеться.
— Кастия, почему ты покидаешь цитадель? – нахмурился Роан.
— Очевидно, потому что волнуюсь за мать твоих детей больше, чем ты сам! Понюхай её одежду.
Не сводя мрачного взгляда с Кастии, мужчина поднёс тунику к лицу.
— Чувствуешь? – жёстко спросила Арчер. – Запах дурманов! Не один! Разные!
Роан категорично покачал головой.
— Эхо, не употребляет. В смысле, не злоупотребляет.
— Тебе-то откуда знать? Ты больше трех дней её не видел!
— Кастия, я разберусь с этим. А ты, пожалуйста, больше не покидай цитадель.
— Даже не надейся! Ты вон вообще с ног на голову перевернул Крайний Север, отправил воинов в поход на Восток!
— Я лишь скорректировал планы Скогра, иначе он развязал бы войну с Западом. Трис-Тан Халид тоже не стал бы стоять в стороне - напал бы на Крайний Север. А две войны конунг не потянет.
— О! Так ты это делаешь ради Крайнего Севера? – недоверчиво усмехнулась Кастия. – Не потому что так приказала Ниа? Вы с ней планы не согласовываете?
Роан вышел из-за стола и придвинул женщине кресло, всё-таки вынуждая её сесть. Рядом он приставил второе кресло, опускаясь сам.
— Я провёл почти двадцать лет служа Востоку, – начал Дарк со свойственной ему степенностью, – я бы солгал, сказав, что он не был моим домом. Там, несмотря на положение невольника, мне позволили создать семью. А ещё определили в самую влиятельную Гильдию на всех обозримых землях. О привилегиях «духов гор» вообще говорить не буду. Многие свободные граждане Востока могли бы позавидовать моему статусу. Но я никогда не забывал, что мой родной дом на Крайнем Севере. И мне больно видеть, во что превращает его кучка вечно праздных вельмож. Да, я отправил войска на Восток, точнее, в Аркадад. Но не чтобы уничтожить, а чтобы свергнуть Халида. Как только он сделался Великим визирем, в обществе стал назревать раскол, а когда провозгласил себя правителем Востока - граждане окончательно разделились на два лагеря. Оппозиция готова выступить, если у них будет поддержка.
— Значит, всё-таки общаешься с Ниа, – сделала вывод Кастия. – Оппозицию возглавляет она?
— Неофициально.
— Почему бы мо-алем просто не убить Халида? Она же - Блад.
— Убивший узурпатора в глазах общества тоже будет узурпатором. История знает немало таких примеров. Но, если тирана будет судить народ…
— То, вроде как, никто и не виноват, все чистенькие, – за Дарка иронично закончила фразу Арчер. – И что потом? Высшая власть отойдёт мо-алем, или её Ниа тоже передаст народу?
Роан натянуто улыбнулся:
— Не будем забегать вперёд.
В тот же момент колонна сбоку от камина отъехала в сторону, и в кабинет вошла Шармейн. Увидев беседующую пару, она на замерла.
— Простите… я думала, ярл Айсард здесь один, – наконец сказала она.
Опешивший в первый момент Дарк тотчас поднялся на ноги и слегка поклонился.
— Я как раз собиралась уходить, – сдержанно объявила Кастия.
— Только не покидай цитадель, – предупредил Роан. – Во всяком случае, без охраны. Я подберу её для тебя сегодня.
— Хорошо, не покину. А ты - напротив.
Арчер указала мужчине взглядом на сверток, лежащий на столе.
— Я тебя понял.
Как только Кастия покинула кабинет, Шармейн тотчас приблизилась к Дарку.
— Ходят слухи, что вы собираетесь провести реформы во многих областях, – встревоженно заметила она.
— Не я, конунг, – тонко улыбнулся Роан. – Я лишь помогаю.
— Говорят, заставите знать платить регулярные налоги.
— Чем знать хуже обычных граждан, поддерживающих финансово деятельность государства?
— Полагаете, это смешно? Вы наживёте себе множество врагов, особенно в лице ярлов.
В глазах Дайозарг появилось отчаяние: она явно не знала, как достучаться до Роана.
— Не волнуйтесь за меня. Первым, кто заплатит налог, будет конунг. Он подаст пример всем красам, коих теперь большинство среди знати. Платить налоги будет почётно. Кроме того, это позволит снизить налоги для обычных граждан.
— Скогр?.. Скогр будет платить налоги? Шутите? – Шармейн недоверчиво покачала головой.
— Вы недооцениваете влияние принадлежности к «Стражам Севера».
Дарк иронично улыбнулся, не сводя жгуче-синего взгляда с женщины. Та же, напротив, взгляд опустила.

Эхо явилась домой после полудня. В это время Гаяр с Тагирой под присмотром Аньи ходили по длинным жердям, закреплённым между диванами, пытаясь удержать равновесие. Периодически Ли взмахивала тонким прутиком, и дети должны были подпрыгнуть, чтобы не получить удар по ногам.
— Гаяр, оденься, поедешь со мной, – тихо объявила мать.
— У меня тренировка, если ты не заметила, – не прекращая движения, буркнул парень. – Ты здесь не главная.
Горько усмехнувшись, Эхо повернулась к Ли:
— Анья, могу я забрать Гаяра на какое-то время?
— Разумеется, миссис Дарк.
Скрипнув зубами и всем своим видом демонстрируя недовольство, парень спрыгнул на пол.
Демонстрация продолжалась, пока Эхо везла сына в моторизированной повозке через полгорода по многочисленным улицам, переплетающимся точно паутина. Наконец миссис Дарк затормозила в квартале с небольшими магазинчиками, барами, чайными.
— Гаяр, я была неправа, пытаясь принимать решения за тебя, – начала Эхо. – Я не смогу уберечь тебя от всего. На Востоке ты мало что видел за пределами Кагадара, а теперь - ограничиваю твою свободу я. Мне сложно принять, что вы с Тагирой уже повзрослели. Без меня. Я многое пропустила. Прости.
Черты лица сына чуть смягчились, но он по-прежнему молчал. Эхо указала Гаяру на вытянутое двухэтажное здание, скруглённое с боков.
— Я разыскала мисс Купер, это оказалось нелегко. Её заведение только открылось.
— «Цветочная лодка», – прочёл название сын. – Разве на Крайнем Севере бывают лодки? А! Понял. Она цветы продаёт…
Эхо скептически усмехнулась, но тотчас помрачнела.
— Ступай. Я буду ждать пятнадцать минут, если ты не вернёшься, я уеду. Дорогу найдёшь домой сам, – мать протянула Гаяру один золотой. – Трать с умом. Впрочем, как знаешь.
— Ого! Мне что, целый дирижабль арендовать для возвращения домой?
— Ступай. Мне тяжело бороться с желанием увезти тебя отсюда.
Последнюю фразу Эхо произнесла, уже не глядя на сына и спрятав ладони под мышки. Искушать судьбу Гаяр не стал - быстро покинул повозку и направился к «Цветочной лодке».

— Эхо, я… – Роан запнулся, осознавая всю бессмысленность оправданий, – сейчас приду. Ступай.
— Можешь не торопиться! – гневно отрезала супруга и стремительно покинула апартаменты.
Громко хлопнувшая за ней дверь заставила одновременно вздрогнуть всю троицу, находящуюся на постели. При этом Шармейн ещё и за голову схватилась, явно пытаясь унять боль.
Глубоко вздохнув, Дарк медленно повернулся к женщинам и несколько раз перевёл взгляд с одной на другую. Ситуация была крайне неловкая, и помогать выпутываться Роану никто не спешил.
— Фру Дайозарг, Ал-л… кх… фру Бордоне, я приношу свои искренние извинения. Вчера я потерял контроль… Если этому и есть какое-то оправдание, то лишь ваша пленительная красота. Я просто человек - я оказался слаб, не смог противостоять вспыхнувшему желанию… Вина за случившееся только на мне.
Алия осторожно покосилась на Шармейн: та всё ещё выглядела шокированно и крайне смущённо.
— Аминь, – ответила за обеих Бордоне. – Виноват только ты. Но повинные головы мы не сечём, так что ступай с миром.
Дарк слегка поклонился, затем покинул постель и, быстро одевшись, ретировался.
— Наверняка, происки дьявола - таких мужчин не существует, правда? – глянула на подругу Алия.
— Как… – Шармейн подавилась воздухом и закашлялась, – как мы… оказались в… тут?
— Ты ничего не помнишь?
Дайозарг качнула головой и тотчас схватилась за виски.
— Когда твой брат второй раз упал лицом на стол, мы поспешили покинуть эту пьянку, – принялась объяснять Алия. – Или это был третий раз? Не суть. До нашего этажа было ближе, к тому же ты подвернула ногу… Или я? – Бордоне слегка откинула одеяло и повращала ступнями. – Нет, ты. Точно, ты. Мы с Роаном ещё поддерживали тебя с обеих сторон. И тогда мы зашли в мои покои: тебе нужен был лёд, а Роану - крепкий чай. Он хотел разбавить концентрацию алкоголя в крови прежде, чем идти под тёмные очи августейшей супруги… Мы с тобой тоже присоединились к чаепитию. А потом я стала осматривать твою лодыжку. Или Роан? Или мы оба? Да, наверное, оба… И никто не смог «противостоять вспыхнувшему желанию», как тактично сказал Айсард.
— Чё-ё-ё-ёрт… – болезненно простонала Шармейн. – Это катастрофа. Если Эрлинг узнает…
— То ты напомнишь ему, что Роан Айсард - ярл, а значит, не может запятнать твою честь. Ты даже имеешь право в мужья его взять!

***

Эхо вошла в покои и, сделав пару шагов, замерла, буравя пространство невидящим взглядом. Перед глазами то и дело всплывала картина: её муж в постели с двумя женщинами. Её верный, терпеливый, непогрешимый Роан больше не её!
— Эхо, ты чего? – голос Кастии вывел Дарк из оцепенения. – Всё в порядке?
— Угу… – рассеянно кивнула та и огляделась по сторонам. – А где мой короб?
— Что?
— Сумка… А! Мы же не брали вещи… точно. А верхняя одежда?
— Трэлли что-то приносили, убирали в шкафы, – отозвалась Лекса, подходя ближе и внимательно рассматривая Эхо. – Ты нашла Роана?
— А?.. Да, всё в порядке. Спасибо.
Браун недоумённо глянула на Арчер, но та не сводила взгляда с Дарк. Между тем Эхо направилась к ближайшему шкафу и отворила дверцы.
— Ты куда-то собираешься? – настороженно поинтересовалась Кастия.
«Или переносишь вещи в другие покои?» – чуть не ляпнула Лекса, но внутренний голос подсказал, что происходит нечто нехорошее.
— Домой… В смысле, в съёмный дом, – поправилась Эхо. – Мне надо… хотя бы наладить отношения с Гаяром…
В тот же момент в апартаменты стремительно вошёл Роан. Вид у него был весьма напряжённый, Лексу и Кастию он даже не заметил - сразу обратился к супруге.
— Эхо, нам надо поговорить…
— Мне - не надо, – резко перебила жена и вынула из шкафа дублёнку.
— То, что произошло неправильно. Тем более, как произошло.
— А, по-моему, всё, как тут принято! – огрызнулась Эхо. – Не успел стать ярлом - ведёшь себя, как истинный придворный Скогра!
Роан медленно закивал:
— Да, я отвратительно поступил с фру Дайозарг и Алией. И наш с тобой разговор, конечно, тоже должен был состояться до.
— О-у, разговор?.. Всего лишь разговор?! О чём?! О том, можешь ли ты мне изменять?! – Эхо вдруг резко обернулась к Кастии и Лексе. – Кстати, а где мои револьверы?!
— Мы не видели, – первой выпалила Арчер.
Роан наконец заметил всех присутствующих и слегка кивнул.
— Простите, не знал, что вы тоже здесь.
«Ну мы же все, как одна семья», – вновь едва не ляпнула Браун, но вовремя сообразила, что Кастия не просто так солгала про револьверы.
— Впрочем, может, так и надо, – задумчиво продолжил Дарк. – Эхо, ты была права, я уподобился мужчинам Востока: считал твои романы с женщинами - забавой, чем-то несерьёзным. Но, благодаря мисс Браун, я понял, как ошибался.
— Я-то здесь при чём? – возмущённо буркнула Лекса.
Кастия, однако, сделала ей знак молчать.
— Отношения между женщинами не менее, а, может, и более сильные, эмоциональные, настоящие, – Роан обвёл пристальным взглядом всех трёх дам. – Я понял, что наш брак стал формальностью. И даже неудобным препятствием для тебя… Я не должен был связывать тебя какими-то обязательствами. Прости, я поздно это осознал. Ты знаешь, я всегда буду благодарен тебе за детей, и я всегда буду твоим другом. Самым лучшим, самым преданным. Но теперь ты свободна… и мы больше не будем обижать друг друга изменами…
На глаза Арчер навернулись слёзы. Невнятно извинившись, она поспешила удалиться в другую часть апартаментов. Браун почувствовала себя виноватой со всех сторон. Нет, она понимала, что Кастия слишком эмоциональна из-за беременности и не винит в случившемся Лексу. Наверное. И уж точно не думает, что отсутствие «неудобного препятствия» как-то повлияет на их отношения. Или думает? Браун осторожно покосилась на Эхо, но внимание той было полностью отдано Роану.
«Неужели, и правда, я разрушила их идеальный брак?» – ужаснулась Лекса.
Нервно сглотнув, Браун осторожно попятилась назад, но врезалась в одно из кресел. К счастью, Дарки никак не отреагировали, и Лекса поспешила убраться из их поля зрения.
— О! Так ты собрался продолжить с Бордоне и Дайозарг?! – скрипнула зубами Эхо. – Осторожнее, у одной мужчины мрут, как мухи, а за другую - конунг сам головы лишает! А, может, не только головы…
— Эхо, прости, если я причинил тебе боль, – виновато произнёс Роан.
— Не обольщайся, мне всё равно, сколько женщин в твоём гареме! Двумя больше, двумя меньше… Но меня в нём отныне не будет!
— Что?.. Каком гареме?
Эхо не стала продолжать разговор - оттолкнула мужа в сторону и покинула апартаменты.

Погруженная в мрачные мысли, Дарк не сразу заметила Анью, стоящую перед входной дверью с каким-то мужчиной. Впрочем, те вообще её не видели – слишком увлеклись беседой. Сдержанно поздоровавшись, Эхо проскользнула в дом. Почти тотчас за ней вошла и Анья. В руках она держала герметичный металлический короб.
— Добрый день, миссис Дарк, а мы вас сегодня не ждали, – спешно принялась докладывать Ли. – А дети обедают. А это я… просто с мороженщиком говорила. Он принёс… вот.
Анья продемонстрировала короб. В ответ Эхо безразлично пожала плечами.
— Конечно, Крайний Север и мороженое не очень сочетаются. Но в доме же тепло, а мороженое у Нарана вкуснейшее. Сами попробуйте!
Повесив верхнюю одежду на вешалку, Дарк повернулась к Ли и окинула её внимательным взглядом. Обычно Анья не бывала столь многословна и суетлива.
— Как, ты сказала, зовут мороженщика? – поинтересовалась Эхо.
— Наран. Означает «Солнце». Он тоже в раннем детстве покинул Крайний Восток.
— И для чего нам столько сведений о мороженщике?
— Эмм… не для чего, – смутилась Ли.
— А заказы он всем по домам разносит? У него нет своей лавки?
— Есть, просто тут недалеко.
Бровь Эхо поплыла вверх и, изумлённо изогнувшись, застыла.
— Он что, тебе нравится? Тебе нравятся мужчины?.. О, чё-ё-ёрт…
— Миссис Дарк, не беспокойтесь, я помню, что моя главная задача охранять детей. Уверяю этому ничто не помешает.
На память Эхо пришли слова, брошенные когда-то Лексой: «Ты живёшь слишком беспечно и не замечаешь чувства других».
— Значит, мужчины, – сделала вывод Дарк. – То есть тогда, на «Благородном», ты переспала со мной, потому что не смела мне отказать?
Эхо сделалось противно от самой себя. Какой ужас! Как она дошла до такого?
— Проклятье Красной Луны… – послышался вдруг позади негодующий голос Гаяра. – И это ты мне запрещала встречаться с Карой и дарить цветы мисс Арчер, а сама… Сколько же в тебе лицемерия!
Сердце Эхо пропустило удар, а внутренности точно скрутило в тугой узел. Похоже, кто-то наверху решил серьёзно наказать её за все грехи. Дарк медленно обернулась к сыну и тут увидела рядом с ним и Тагиру. Похоже, дочь была ошарашенна не меньше своего брата.

***

Став ярлом, Роан потребовал и получил апартаменты для всех «своих женщин» (даже покинувшей цитадель Эхо). Кастия и Лекса в сопровождении охраны и трэллей отправились в съемный дом за вещами, хотя Дарк подозревал, что это не единственная причина. Однако сейчас его больше волновала фру Дайозарг: утром она пребывала в таком шокированном состоянии, что не произнесла ни слова. Вот уж, кто точно не заслужил свалившегося на неё «счастья».
Узнав у Алии, где располагаются апартаменты Шармейн, Роан поднялся на третий этаж. Фру Бордоне, кстати, остерегла попадаться на глаза Скогру в компании его сестры. Подробностей она, конечно, не выдала, но Дарк и так знал. Никем не замеченный, мужчина тихо постучал в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошёл внутрь.
Дайзарг сидела за письменным столом и изучала какие-то документы, делая отметки в блокноте. При виде Роана она выронила карандаш из рук.
— Прошу простить за бесцеремонность, – начал Дарк, подходя к столу, ¬– но я должен был поговорить с вами… с тобой… с вами. Я понимаю, утро выдалось тяжёлым и, вероятно, вы не желаете меня видеть… Но меньше всего на свете я хотел причинить боль женщине, некогда спасшей нас с Эхо от неминуемой расправы. Я оказался неблагодарным должником.
Туго сглотнув, Шармейн чуть качнула головой.
— Благородно брать всю вину на себя, но мы все трое были нетрезвыми и… неадекватными.
— Тем не менее я не был твёрд - не отказался от угощения конунга.
— Это как раз было правильно, – горько усмехнулась Дайозарг. – Иначе на сей раз неминуемой расправы вы бы не избежали.
— Как вы живёте под таким давлением?
Побледнев, женщина стиснула челюсти и отвела глаза в сторону.
— Что вам нужно, ярл Айсард? – тихо процедила она.
— Чтобы печаль покинула ваши глаза. Чтобы вы не боялись за детей, не страшились грядущего.
Шармейн подняла изумлённый прозрачно-голубой взгляд на мужчину.
— Позвольте мне помочь вам, фру Дайозарг.

После пиров и развлечений Скогр не любил просыпаться раньше двух - трёх часов дня. Однако сегодня ярл Айсард разбудил его сразу после полудня.
— Во имя северных ветров!.. Что тебе надо в такую рань?! – возмутился Эрлинг, с трудом продирая глаза.
— Как что? Ярлы созвали хёвдингов, как ты вчера требовал. Или забыл? Распустить всех по домам?
— Не смей говорить своему конунгу, что он что-то забыл!
Скогр лениво приподнялся на подушках и смачно зевнул.
— У тебя девять ярлов, которые не смеют тебе ничего говорить, – сурово заметил Роан и грозно скрестил руки на груди. – Если ты и десятого хотел такого же, не следовало выбирать меня.
— Ну ладно, ладно, – отмахнулся Эрлинг. – Чего я там вчера требовал? Напомни.
— Ты велел ярлам созвать всех предводителей фюльков или их представителей, чтобы показать Чашу Регула и объявить сбор ополчения. Правда, вчера ты так и не определился идти в поход на Полискан или Аркадад.
Конунг задумчиво потёр небритый подбородок.
— Н-да… что-то такое припоминаю… Ты говорил, этот усохший гроссмейстер уничтожил доказательства, что Чаша принадлежит Крайнему Северу…
— Уничтожили предшественники задолго до него, но он знает эту тайну.
— Точно! Старый брехун! Давно следовало его проучить! – закивал Эрлинг с воинственным видом. – Погоди… А в поход на Аркадад-то я зачем собирался?
Дарк слегка сощурился, внимательно разглядывая Скогра и прикидывая, насколько вольно можно интерпретировать вчерашние события и разговоры.
— Ты ведь помнишь, что стал главой Братства - отцом для всех Стражей Севера, истинных красов?
— Эмм… конечно, – важно надулся Эрлинг.
— И обещал защитить Кастию.
— Помню.
— А потом ты заявил, что Трис-Тан Халид вообще не имел права занимать трон правителя Востока. Сказал, что он узурпатор, и его надо свергнуть, а Кастию сделать регентом при ребёнке. Разумеется, Восток в этом случае станет главным источником продовольствия для Крайнего Севера. К тому же вы заключите оборонительный союз. Запад не сможет не считаться с такой грозной силой.
— Да? Я всё это сказал? – озадачился конунг.
Роан кивнул с самым серьёзным видом:
— Именно. А потом мы говорили, что и на Крайнем Севере надо бы решить вопрос с регентством.
— У нас такого нет…
— Да, ты сетовал на это. Но ведь ты конунг, а теперь и глава всех красов - тебе и только тебе изменять законы. Разве ты не хочешь обезопасить своих собственных наследников?
Эрлинг почесал затылок, видимо, пытаясь стимулировать мыслительные процессы. Или хотя бы припомнить вчерашний вечер.
— Думаю, и сестра тебе будет благодарна за такое, – как бы между делом добавил Роан.
В глазах Скорга тут же появился блеск, и Дарку стоило не малых трудов сохранить спокойствие.

Кастия и Лекса забрали вещи из съёмного дома, но встретиться с Эхо не удалось. Анья сказала, что у миссис Дарк вышел неприятный разговор с детьми, и она отправилась прогуляться.
Вернувшись в цитадель, Арчер и Браун сразу попали в водоворот придворных событий: конунг со своей многочисленной свитой (в которой теперь были и Кастия с Лексой) «вышел в народ». Правда, недалеко - на огромный балкон, обращённый на площадь с восточной стороны Айсгольмовского Маяка. Он долго и пафосно вещал о Крайнем Севере, о живущих в суровых условиях людях, о покровительствующем им Небесном Льве и вернувшейся на родину Чаше Регула. А позади него всё это время стоял Роан и что-то подсказывал.
— Когда он успел протрезветь и сочинить такую речь? – тихо хмыкнула Алия, стоящая в компании Арчер и Браун (поскольку Шармейн с детьми этикет предписывал находиться справа от конунга). – Или ему Десятый суфлирует?
— Десятый? – переспросила Кастия. – Это что, придворное прозвище Роана?
— Да, ярлы его теперь так называют. Хотя что-то мне подсказывает, прозвище «Первый» подошло бы ему больше. Такого расположения от конунга ещё никто не удостаивался. Кстати, а где Эхо?
— Интересный вопрос. Похоже, ей не очень нравится придворная жизнь.
Бордоне и Арчер обменялись долгими взглядами, и первой отвела глаза Алия.
— Не задирайся, – тихо шепнула Лекса подруге. – Мы не знаем всех обстоятельств, а Эхо - тоже не ангел.
— Эхо из нашей команды. А в нашей команде безгрешностью никто не может похвастать.
Понимая, что Кастия права, Браун прикусила язычок. И очень вовремя, иначе бы прослушала, что Скогр отправляет в поход на Аркадад войска. Подруги ошеломлённо переглянулись.
— Ну, конечно, казну для пиров ведь надо за счёт чего-то пополнять, – скептически протянула Бордоне.
На этот раз её услышали не только Кастия с Лексой - кое-кто из ярлов бросил на женщину недовольные взгляды.
Сразу после обращения к народу конунг велел Браун следовать за ним. Лекса слегка опешила, но Роан подбадривающе кивнул и тоже направился за Эрлингом.
На балконе тем временем началось оживлённое обсуждение предстоящей войны. Ярлы гадали, кого конунг отправит в поход, кого - нет. С одной стороны поживиться хотелось всем, с другой - не было желания прикладывать для этого усилия.
— Правильно, пускай в поход отправится Десятый и заберёт себе всю славу, богатства и уважение конунга! – насмешливо бросила Алия ярлам. – А вы и дальше просиживайте за столами штаны. Ньёд, а тебе вообще давно пора в трапезном зале поставить кровать.
— Только, если ты приляжешь рядом, – развязно пошутил здоровенный мужчина.
Ярлы загоготали, однако стоило Шармейн подойти к Алии и бросить холодный взгляд на весельчаков, те тотчас присмирели и друг за другом поспешили покинуть балкон. Вслед за ними ускакали и дети Дайозарг.
— Фру Норгаард, – обратилась Шармейн к Кастии. – Вы бледны. Вы себя хорошо чувствуете?
Вообще-то Арчер, и правда, чувствовала себя неважно. Особенно тревожно сделалось, когда Скогр забрал Лексу. Зачем она могла понадобиться конунгу? Вот уж кто меньше всех замешан в свалившихся на их компанию злоключениях и политических интригах.

О, Бааааарсик! Спасииииибо! 
Кто знает, тот поймёт...
А ты, по-ходу, знаешь/помнишь всё, что я люблю